Бастиано Романо (ЛП)

Тишина повисла в воздухе, пока я ждала, что он поймет намек и уйдет. На его лице промелькнуло выражение обескураженности, но затем оно исчезло так же быстро, как и появилось. Как будто он ожидал, что я упаду к его ногам. Я сохраняла пассивное выражение лица, оценивая его. Он не выглядел злобным, но многие люди не выглядят таковыми, пока не выплеснут свой гнев.

С момента создания списка самых разыскиваемых преступников ФБР мужчины и женщины то появлялись в нем, то исчезали, словно это была самая известная в мире вращающаяся дверь, и многие из них казались непритязательными для тех, кто был к ним ближе всего.

Если бы у меня был доллар за каждый раз, когда сосед убийцы говорил: "Никогда бы не подумал", я бы бросила работу в бюро и купила пентхаус где-нибудь в городе. Поэтому я позволила своим подозрениям в отношении Грэма угаснуть.

Подозрения всегда были оправданы.

Подозрения всегда были безопасны.

В этом плане подозрения не были похожи на любовь.

Грэм еще мгновение смотрел на меня, прежде чем кивнуть.

— Приходи за мной, когда закончишь. — И тут же на его лице появилась непринужденная улыбка.

По моему позвоночнику пробежал жуткий холодок.

100. В бар заходят два посетителя. Они представились как Аарон и Алекс и заказали два виски. По мере того как длится вечер и ты разговариваешь с ними, ты начинаешь понимать, что Аарон — отец Алекса, но Алекс — не сын Аарона. Как такое возможно?

Я рассмеялась. Остальные вопросы касались законов штата Нью-Йорк о санитарных нормах для ресторанов, действий в чрезвычайных ситуациях и ресторанного протокола. Этот вопрос был написан Бастиано.

— Что смешного?

Я повернулась к двери и помахала Тесси рукой, когда наши взгляды встретились. У нее были красные глаза, и она сдавленно фыркнула. Слезы заструились по краям ее глаз, отказываясь падать за длинные ресницы. Я не должна лезть в чужое дело, но я могла хотя бы поддержать ее.

— Что случилось?

Она прошла к креслу напротив моего, закусила нижнюю губу и потерла глаза.

— Я не хочу об этом говорить.

Я на мгновение заглянула ей в лицо, а затем пожала плечами, давая ей свободу. Как я уже сказала, это не мое дело.

— Хорошо.

Ее глаза расширились.

— Ты не заставишь меня рассказать тебе?

— А зачем мне это?

— Бастиан заставляет. Он говорит, что это потому, что ему не все равно. А я говорю, что это потому, что он злой.

— Ты расскажешь мне, если захочешь. — Я сделала паузу. — Он груб с тобой?

Она задумалась на мгновение, откинув голову назад. Колесики, вращающиеся в ее голове, были практически видимы.

— Нет, думаю, нет. Он груб почти со всеми остальными, но не со мной.

Я дразняще улыбаюсь.

— Тебе повезло. Он груб со мной.

— Что он тебе говорил?

Раздвигал границы моего здравомыслия каждый раз, когда мы были вместе.

Заставлял меня сомневаться в своей целомудренности.

Заставлял меня сомневаться в своей верности.

Очевидно, я не могла этого сказать, поэтому я подмигнула ей.

— Во-первых, он просто пытался меня обмануть. Вопрос номер сто. — Я указала на пакет с тестом, пока писала свой ответ в буклете для ответов.

Тесси взяла пакет с тестом, ее глаза пробежались по странице, прежде чем она гордо улыбнулась.

— Алекс — девочка. Она дочь Аарона.

Я скривила губы и закрыла буклет с ответами. Я пришла к такому же выводу.

— Умная девочка, — похвалила я.

Она пожала плечами.

— Маминого друга зовут Аронн, но пишется он А-Р-О-Н-Н-Е (прим. Имя на английском Аronne). А его дочь зовут Алессандра, но мы зовем ее Алекс. — На ее лице появилось выражение неловкости.

Я оценила ее сгорбленные плечи.

— Алекс — твоя подруга?

— Она плохо ко мне относится. Когда я получаю хорошие оценки, она называет меня ботаником. Когда мама дарит мне новую одежду, она говорит, что она уродливая. Мне не нравится с ней общаться, но я должна видеть ее, когда она дома.

— Она живет с тобой?

— Иногда. Ее папа живет со мной, но чаще всего она живет с мамой.

Я заставила свое лицо оставаться нейтральным, когда все частички сложились воедино. Аронн был бойфрендом ее мамы, а Алессандра — его дочерью. Бюро знало о сожительстве, но мы не знали, кто он. Теперь я знала его имя. За счет заплаканной восьмилетней девочки. Если и был момент, когда я ненавидела свою работу, то это был именно этот.

— Я открою тебе маленький секрет. — Я ткнула в нее пальцем, и она наклонилась поближе, стирая печаль с глаз. — Когда люди злы, они обычно просто завидуют.

Она резко откинулась назад, и ее челюсть упала.

— Алекс завидует мне?!

Я пожала плечами и подмигнула ей.

Она снова уселась на свое место.

— Я не хочу, чтобы Алекс завидовала мне. На ее лице отразилась решимость. — Тогда мне просто придется быть с ней очень милой, чтобы она знала, что со мной можно быть милой.