Бастиано Романо (ЛП)

Кровать прогнулась, и поздно вечером меня обхватила рука. Я уже несколько часов находилась в легком сне, но проснулась, как только кожа Бастиана коснулась моей. Я взглянула на часы. Четыре утра.

Когда я повернулась к нему лицом, тусклый свет из коридора осветил его лицо. Черты его лица были изможденными. Он выглядел так, будто постарел на год за один день, а поражение — то, что я никогда не думала увидеть на Бастиане, — было написано на его коже.

— Извини, что разбудил тебя. — Как всегда, он не выглядел извиняющимся. — Не думаю, что смогу уснуть.

— Ты выглядишь усталым.

— У меня голова идет кругом.

— Винсент?

— Все еще не найден. Я не хочу об этом говорить. — Его лодыжка сомкнулась вокруг моей.

— Расскажи мне о пианино. — Я позволила ему обхватить мою талию ногой.

Он снял свою одежду, так что нас разделяли только мои трусики, его боксеры и рубашка из школы бизнеса Уортон, которую я украла из его шкафа.

— Иногда я играю. Иногда нет.

— Ух ты. Так много интересного. Пожалуй, я спать. — Я закрыла глаза и надеялась, что он что-нибудь скажет.

— Это пережиток прошлого, и я не могу с ним расстаться.

Мои глаза распахнулись от этого признания. Насколько он устал?

Я провела пальцем по его лицу, отмечая, как он смотрит на меня, словно я была единственным существом в комнате.

— У меня нет никаких реликвий моего прошлого, — призналась я.

— Я видел твою квартиру. Там довольно пусто. Я просто подумал, что ты либо минималист, либо не умеешь распоряжаться деньгами и должна попросить вернуть деньги за диплом Дегори.

Я толкнула его в плечо.

— У меня просто ничего нет.

Как в моей фальшивой квартире, так и в настоящей.

— Тебя это беспокоит?

Я подумывала дать ему ерундовый ответ, но хоть раз в жизни я хотела быть настоящей.

Не лгуньей.

Не мошенницей.

Не Апатой.

— Да, но только потому, что я хочу, чтобы воспоминания были связаны с предметом. Меня вырастила тетя, но она так и не вышла замуж и постоянно была на работе. Не было ни дней рождения, ни семейных рождественских праздников. Были только мы. В основном я была дома одна, иногда за мной присматривала соседская бабушка. Мне давали все, что нужно, и я никогда не просила ни о чем другом. Я всегда чувствовала себя обузой. Не потому, что тетя заставляла меня так думать, а потому, что…

Я вздохнула и согласилась.

— Потому что моя мама умерла, рожая меня, и это самое большое бремя, о котором я могу думать. Я буквально убила кого-то, прежде чем сделала свой первый вдох в этом мире. Поэтому, когда речь заходила о таких вещах, как красивые платья и игрушки, я никогда не чувствовала, что заслуживаю их. И теперь я просто привыкла ничего не иметь, а отсутствие чего-либо и кого-либо означает, что воспоминания отсутствуют в тех местах, где они нужны моей душе.

— Ты одинока.

— Да.

Я чувствовала себя обнаженной перед ним. Более обнаженной, чем в подвале L'Oscurita. Более обнаженной, чем в своей спальне. Более обнаженной, чем в коридоре. Более обнаженной, чем в его душе. Я обнажилась во всех местах, которые имели значение, и он мог разорвать меня на части прямо сейчас, а я ничего не смогла бы с этим поделать.

Тот барьер, который мы разрушили, нельзя было заменить.

Он не шелохнулся, прошептав мне в губы.

— Я вижу тебя.

— Что ты видишь?

— Все. — Его большой палец провел по коже под моим коленом. — Ты не виновата в том, что твоя мама умерла. Ты не могла этого предсказать. Ты не нарочно причинила ей боль.

— Логически я это понимаю, но совсем другое дело — принять это эмоционально.

— Что для этого нужно?

— Раньше я думала, что на исцеление уйдет время. Теперь я в этом не уверена.

С тех пор как я встретила Бастиана, я узнала о своем прошлом больше, чем за двадцать девять с лишним лет до этого. Правда заключалась в том, что нужен был кто-то, кто заполнил бы пустоту, поглотившую меня целиком.

Я ненавидела, что это сделал именно Бастиан, потому что никогда не встречала человека, который пугал бы меня сильнее. Не потому, что он мог сломать мое тело и выбросить меня так же легко, как черствый пакет чипсов, а потому, что, несмотря на все его недостатки — а их было немало, — ему удалось пробраться под мою кожу и впиться в меня крючками.

Он даже не пытался.

Юпитер вокруг Ганимеды.

Какие романтические иллюзии.

Он надавил на чувствительное место на внутренней стороне моего колена, когда у меня перехватило дыхание.

— Дело не во времени. Дело в том, чтобы найти кого-то, кто заполнит пустоту.

— Это похоже на опыт.

— Так и есть. Восемь лет назад у меня была девушка, которой я планировал сделать предложение, но она оказалась большей стервой, чем беременный двухсоткилограммовый бегемот, и мне повезло, что вскоре я нашел другую, которую полюбил, чтобы заполнить пустоту.

Он кого-то любит.

Комок в горле лишил меня воздуха, наполнив обидой, шоком и ревностью, которую я хотела бы вырвать из своего тела.

— И где же она?

Он уклонился от моего вопроса и потянул за край рубашки Уортон.

— Мне нравится это на тебе.