Бастион: Ответный удар

– Бедненькая панночка… Экий мерзавец, – тетушка Моржена, добрая бабушка, к которой я рванула за помощью, возмущенно покачала сединами и продолжила вазюкать мои кровоподтеки тампоном с йодом. Содержимое пузырька стремительно таяло.

Я молчала. Все слова были сказаны. И про «телефонного мастера», и про шаги на лестнице, и про отчаянные ночные гонки с преградами. На вопрос, зачем грабителю меня убивать, я совершенно искренне пожала плечами и скорчила, очевидно, такую кислую мину, что все присутствующие чины вздохнули с неподдельным участием.

– Вы не возражаете, если я пойду наверх и немного прилягу? – промямлила я.

– О, конечно, пани! – воскликнул Кречек. – Отдохните до утра, а там мы с вами еще раз поговорим. Ничего не бойтесь, в доме останутся наши сотрудники. Один в холле, другой у калитки.

«Третьего – ко мне в постель», – подумала я…

Разумеется, я не уснула. Голова трещала. Я рылась в таблетках, тупо разглядывала надписи на стандартах. С моим-то умением отличать стафилококк от элеутерококка… Лежала и ничегошеньки не понимала. Что произошло? Попытка ограбления? Нападение многосерийного убийцы? Или еще хуже? Почему он выражался по-русски? Привет из страны вечных кошмаров? Или у меня винтики за шпунтики заезжают?

Сто тысяч почему. Нет, переживать катаклизмы нам не в диковинку. Было и покруче. Наша с Тумановым одиссея на тайной базе, занимающейся психологической обработкой сограждан, невзирая на прошедшие годы свежа в памяти и уходить оттуда не намерена. Такие ужасы не проходят. Помню, в первый год своего прозябания в эмиграции, когда очень хотелось кушать, я даже написала роман о произошедших с нами несчастьях, озаглавив его крайне туманно: «Точка возврата», и, естественно, потащила эту лабуду в ближайшее издательство, где попыталась сбагрить.

– Блестящая фантастика, пани, – одобрил мой шедевр умудренный залысинами редактор. – Вашему воображению просто позавидуешь. Какой колорит! Какие образы!

– А какое жгучее противостояние добра и зла… – робко вставила я.

– Безусловно, – умудренный редактор лучезарно осклабился. – Одного я не пойму, дорогая пани. При чем здесь точка возврата? На языке специалистов, если не ошибаюсь, означенная точка предполагает некую фазу, этап или определенный участок пространства, откуда еще не поздно вернуться, дабы не дать ситуации зайти слишком далеко, так? У героев же вашего романа такой точки нет. А если и была на начальной фазе, то они об этом не знали, верно? Откуда такой выбор, пани?

– А вот как раз оттуда, – чистосердечно призналась я. – Потому что ее нет. А хочется.

В общем, редактор обещал подумать. А через несколько дней, в дождливый скучный понедельник, в дверь мою позвонили. В ту пору, помимо Антошки, в моем доме не водилось ничего ценного, поэтому я смело открыла. И – разрази меня катаракта! – не поверила глазам… В дом, под удары Зевса-громовержца, вошел… Самуил Яковлевич Шпульман – редактор издательства «Эвридика» – благообразный, опрятный и как бы даже помолодевший. И глаза, все они же, добрые-предобрые, как бы ни пытался он их нахмурить по максимуму. До сих пор не пойму, почему я не повисла у него на шее? Этот человек в прошлой жизни издал аж четыре моих книги!

– Я сплю, – сказала я.

– Дина Александровна, лапочка, вы сошли с ума, – с порога заявил дядя Сэм, закрывая зонтик. – Этот роман не должен выйти в свет. Это бомба! Вы представляете, каковы будут последствия?

– Я сплю, – повторила я.

– Вы не спите. Ваш покорный слуга эмигрировал из страны невыученных уроков под Рождество 200… года. Вы меня обскакали. Сейчас я являюсь президентом Ассоциации молодых славянских литераторов «Слово». И я еще раз настойчиво повторяю, Дина Александровна…

– Молодых?.. – прошептала я. – Славянских?..

– Что ваш поступок опрометчив, а роман – взрывоопасен… Ей-богу, Дина Александровна, ну что за девчачье поведение? Вы же не в растворе живете…

– Что вы предлагаете? – я сглотнула.

– Изъять роман из редакции, копии уничтожить и никогда о них не вспоминать. Поверьте, мы стараемся ради вашего же спокойствия.

– А я кушать хочу…

– Вам заплатят. Знаете, Дина Александровна, наша ассоциация весьма и весьма влиятельна, и что касается работы со спецслужбами…

– Самуил Яковлевич, – я обрела голос, – не заставляйте менять мое мнение о вас на противоположное. Работе со спецслужбами обучены все эмигранты из Страны Советов, в том числе я. Поэтому давайте оставим намеки на угрозы. Во-первых, я хочу кушать. Во-вторых, кушать хочет мой сын. В-третьих, он должен получить достойное образование. Скажем, в колледже «Стрибро Прага» на площади святого Вацлава, устроит?.. В-четвертых, мой дом дважды заложен и перезаложен, и если до ноября не будет внесена плата, нам придется встречать пятнадцатую годовщину «бархатной революции» под Карловым мостом, а этого бы не хотелось… В-пятых…

– Достаточно, – густо обливаясь румянцем, прервал мои перлы дядя Сэм.

Я изготовилась к отражению атаки. Но он очень непонятно развернулся и ушел, злобно распахнув на крыльце зонтик.