Бастион: война уже началась

На пороге стоял товарищ с типичной бойцовской челюстью. Крепкий, коротковолосый, с тяжелыми кулаками. Одет в серое «хэбэ» – свободные брюки с ремнем, заправленную в них рубашку с погончиками. На ремне болталось что-то, похожее на рацию. Вернее, на две рации. Маленькие, близко посаженные глазки взирали на меня просто так, без эмоций. Наверное, так и должен взирать порядочный тюремщик на подопечного, каким бы буйством тот ни отличался.

Я сглотнула. От задора недавней истерики не осталось и следа.

– Здрасьте… – нашлась я не самым оригинальным образом.

Парень тоже расцепил зубы, но вместо того, чтобы произнести что-нибудь логичное, вроде «вашим устам бы, мадам, – да добрый член», произнес буквально следующее:

– Вы можете посетить туалетную комнату и принять душ.

Голос у него был безучастный, механический. Словно и не русский.

– Чего? – вылупилась я.

– Вы можете посетить туалетную комнату и принять душ, – не меняя подозрительного прононса, повторил парень.

– Ах да, – спохватилась я. Начала было вставать, но опомнилась. Нерешительно опустилась обратно.

– Послушайте… Я, как бы это… Ну, не совсем одета. Вы понимаете?

– Если вы не хотите посетить туалетную комнату и принять душ, то могли бы не стучать, – сказал парень и взялся за дверь. Робот какой-то.

– Стоп! – воскликнула я. – Ты чего, парень? – стиснув зубы, выпрыгнула из одеяла и засеменила к выходу. – Хочу я, парень, хочу. И туалетную комнату принять, и душ посетить…

Он посторонился. А я, проходя мимо него, вдруг поймала его равнодушный взгляд. Боже ты мой, – сказала безошибочная женская интуиция, – да ведь этой орясине совершенно фиолетово, одета я или нет.

Как я и подозревала, за дверью был тот же мир. Народ табунами не ходил. Там вообще никого не было, кроме нас с охранником. И множества закрытых дверей.

Мои мысли действительно витали на правильном пути. Я никогда не посещала армейские казармы (хотя и предлагали однажды, в порядке, так сказать, благотворительной миссии), но едва вышла в коридор, как поняла – она. А как не понять? На стенах – вычурный барельеф из выпуклых звезд, над сводом арочного перекрытия – гротескный слоган, исполненный еще в эру светлых годов и, похоже, на совесть: «Крепить обороноспособность страны – вот наша главная задача. Л.И. Брежнев». Правда, спальное помещение, судя по всему, переделали. Оно не представляло раздвинутого пространства, способного вместить до сотни койко-мест, а больше походило на кусочек коридорной системы с узким проходом, двумя стенами из кирпичной кладки и рядом закрытых дверей.

Стояла тишина. Охранник на все это благолепие был один.

– Туда, – он ткнул челюстью в противоположную сторону.

Там тоже были двери. Мутное окно в конце коридора.

«Махнуть, как Гулька?» – пронеслось в голове.

Я обняла себя за плечи. Неуютно в «купальнике».

– Который час?

– Не положено, – отрезал цербер.

– А день какой? – уперлась я.

– Туда, – охранник опять выразительно покрутил челюстью.

Спорить было бесполезно. В его полномочиях загнать меня обратно. Это я прошла.

Пришлось смиренно побрести в указанном направлении.

Туалет и умывальник по аналогии со спальным помещением были разбиты на отсеки. Но только перегородки совсем тоненькие – из оцинкованной жести или из хлипких стальных листов. На каждой кабинке – отпечатанный через трафарет номер. Пол блестел серым кафелем.

– Кабинка номер три, – сухо известил охранник. – В вашем распоряжении пять минут. Время пошло.

– А мыло, полотенце… – растерянно промямлила я, поворачивая голову.

Он стоял в проеме, в позе эсэсовца – убрав руки за спину, расставив ноги, – смотрел на меня такими безупречно равнодушными глазами, что я опять стала покрываться мурашками. Нет уж, увольте, никакого общения… По-скоренькому развернувшись, я пчелкой шмыгнула в указанную кабинку.

Мама моя! Там все ждало моего прибытия! Горел тусклый плафон. Метровая по ширине клетушка тянулась в длину метра на четыре. В торце красовался «унитаз» типа клозет, на переднем плане – душ, полочка с дегтярным мылом, вафельное полотенце, сапожно-зубная щетка с пастой «Солнышко». Сервис, ч-черт…

Крючка на двери, конечно, не предусмотрели. Мыла для интимных мест – тем более. Ладно, перетопчусь.

Вода в местном водопроводе тоже подкачала. Но и это открытие я приняла стоически. Лишь бы не ледяная. Застирав белье, разложила его на полочке, а сама встала под душ и про все забыла. Какое отвлечение, право… Сжав зубы, я подняла голову и подставила лицо под тугую струю. Замерла. По телу пошло расслабление, в голове засветлело. Окончательно бы протрезветь, собраться с мыслями… Было бы так славненько. Но возвращаться в пустую камеру! – да за что, господи… Нет там никакой камеры, нет бугая под дверью… Почувствовав новый приступ отчаяния, я прибавила воду, не замечая, что она отдает тиной, а время неумолимо летит. Сколько я так простояла? Да нисколько. Считаные минуты пролетели со скоростью урагана. Только и свету в окошке – успела отвлечься, взгрустнуть по Антошке, по маме с опущенным шлагбаумом, по Ветрову – ублюдку… когда цербер в сером нагло приоткрыл дверь и возвестил: