Басурман

Интересна цензурная история «Басурмана». В процессе работы над романом Лажечникову приходилось серьезно опасаться того, как отнесется к его новому произведению цензура. Об этом свидетельствует неопубликованное письмо Лажечникова к А. А. Краевскому от 21 апреля 1838 года. «Басурман» переписывается только, — сообщал Лажечников, — печататься же будет разве в июле, если… (роковое слово!) если цензура удостоит пропустить. Кажется, от всего очищен, что могло бы подать малейшее сомнение; а там господь знает чем порадуют!.. Каков час! Может быть, потребуют идиллий и панегириков для Руси XV века и чтобы о жестокостях и казнях помину не было и чтоб конец заставлял улыбаться, а не плакать»[246].

И опасения Лажечникова были не напрасны. Правда, «Басурману» более посчастливилось, чем «Последнему Новику» и «Ледяному дому», дважды запрещавшимся цензурой и долгое время публиковавшимся в весьма искаженном виде, или трагедии «Опричник», на которую цензура трижды накладывала свой запрет. «Басурман» обратил на себя внимание цензуры с той стороны, с которой Лажечников и не предполагал, политически же острые места, которые имел в виду автор в цитированном выше письме Краевскому, были пропущены. В рукописном отделе Публичной библиотеки имени М.Е.Салтыкова-Щедрина хранится писарская копия II части рукописи «Басурмана» с пометками цензора и приложенный к ней перечень цензорских изъятий из двух частей романа, написанный рукой Лажечникова. Все шесть отрывков, отмеченных цензурой, представляют всего-навсего традиционные для того времени «красоты слога», к которым так неравнодушен был автор «Басурмана».

По-видимому, в подобных фразах цензура усмотрела слишком фривольное обращение с религиозными образами. Сам Лажечников дорожил вычеркнутыми отрывками и обращался с апелляцией по поводу их изъятия к попечителю московского учебного округа графу С. Г.Строганову, пользовавшемуся славой либерала. Строганов распорядился пропустить исключенные цензором фразы.

Помимо этого, автор исключает в двух последних прижизненных изданиях ряд мест, касающихся личности Ивана III, опять-таки по соображениям цензурного порядка. Снимаются, например, слова «собачий сын» — обращение Марфы-посадницы к царю, исключаются неодобрительные замечания бояр и Аристотеля Фиоравенти о том, что Иван III ломал церкви под княжеские сады. В рассказе о предательском заключении в тюрьму Иваном III приехавшего в гости брата выбрасывается следующая характеристика способа действия «великого Иоанна»: «Зарезать, удушить, отравить — таких мер никогда не брал он с своими пленниками: он считал это грехом ужасным. Обыкновенно морил он их медленною смертью в цепях, предоставляя срок жизни их богу: тут еще нет греха!..»

Эти меры авторской предосторожности возымели свое действие: «Басурман», бывший на грани запрещения (недаром выход в свет романа затянулся на девять лет (I — III части вышли в 1841-м, IV — только в 1850 году), все же вышел вторым изданием, в то время как «Последний Новик» и «Ледяной дом» спустя несколько месяцев были категорически запрещены цензурой, и этот запрет продолжался более семи лет.

В настоящем издании текст романа печатается по изданию: И.И.Лажечников, Сочинения в двух томах, т. II, Государственное издательство художественной литературы, М., 1963. В этом издании, в основу которого положено последнее прижизненное издание «Басурмана» 1858 года, восстановлены авторские купюры цензурного порядка и произведена проверка текста по рукописи — писарской копии, хранящейся в отделе рукописей Ленинградской государственной публичной библиотеки имени М.Е.Салтыкова-Щедрина.