Батальон, к бою!

– Илья Борисович, ты свои эскадроны здесь точно выставить не сможешь, вот сам погляди, какое вокруг открытое место, – показал он заместителю командира казачьего полка. – Это ладно мы-то, пешие егеря, заляжем, прикроемся белым полотном, и в снегу нас турки не заметят. А вот вы своих коней здесь точно не сумеете укрыть. Увидят османы вас за версту, с речного русла в бок уйдут и тогда уже по степи к Бугу проскочат. Даже если и перехватите вы их, то такая рубка будет – ой-ей! И мы к вам на помощь ведь не успеем прибежать. Прорвутся они к себе, как пить дать прорвутся через вас. И людей мы потеряем в сече, и задачу не выполним.

– Что предлагаешь тогда, Алексей Петрович? – спросил майор. – Есть, небось, какие-нибудь наметки?

– Я думаю, что нам лучше поступить так, – задумчиво проговорил Егоров. – Своих егерей я расположу вот здесь, на этом обрыве. Тут как бы таким большим полукругом речное русло идет, и шагов триста оно хорошо напрямую простреливается. Замаскируемся тщательно и будем здесь турок ждать. А ты со своими сотнями выйдешь на лед Буга и встанешь возле самого устья, ожидая неприятеля в развернутом строю. Всех мы здесь все равно ведь разом побить не сумеем, и часть их к вам дальше по реке проскочит, ну, вот вы и встретите их там, на широком Бугском просторе.

– Годится, – решительно кивнул кавалерист. – Тогда мы и коней, и сани ваши с собой заберем. Сани выставим по центру, а с боков я оба своих эскадрона расположу.

– О-о, а это хорошая мысль! – воскликнул Алексей. – Я вам туда полуроту егерей с пушкой дам. Они пару залпов точно успеют сделать, вот как раз и ополовинят прорвавшихся.

На том и порешили. Полурота Самойлова увела с собой пятнадцать саней и выставила их шагах в двухстах на бугском льду, расположив напротив устья степной речки. А две с половиной сотни егерей усиленно маскировали свои позиции на выбранном их командирами месте.

– А ну-ка, Тиша, пойди глянь со стороны, ни за что там твой глаз не цепляется? – попросил солдата капрал. – Ты-то у нас сильно зрячий. Вот и гляди внимательно.

Егерь отошел на полсотни шагов и, хорошо присмотревшись, крикнул:

– У Капитона накидка серее остальных, выделяется. А у Луки ружье чернеет, как будто бы палка из снега торчит. А так более ничего не видно. Ну-у, ежели, конечно, шибко в обрыв не вглядываться. Да вон пушкари еще все орудию свою прикрыть никак не могут, как большая каменюка она тут смотрится, возле реки.

– Капитон, зараза, говорил я тебе на прошлой бане, чтобы ты лучшевее накидку свою отстирывал?! – крикнул командир отделения. – Совсем уже вконец обленился?! Федотка, ты его там снегом маненько припороши. И это, Лука, ружжо-то оберни пока белой тряпицей. Потом, перед самой стрельбой, ее скинешь.

– Сделаю, Герась, – откликнулся ветеран, доставая из-за пазухи белое полотно.

– Эй, охламоны, вы орудию свою спрячете или так и будете здесь дальше без толку крутиться? – спросил с издевкой копошащихся внизу артиллеристов Филимон.

– Ты вон лучше усы свои спрячь, – ответил ему здоровенный канонир. – Мы, чай, и сами знаем, чего нам делать надо! Не первого года службы, поди. Никита, ты закончил с выкладкой припаса? Картузы белым полотном хорошо прикрой, а потом с Никифором и Авдеем на пушечку покрывалу с аккуратностью уложите.

Около самой береговой кромки возились пионеры под командой Афанасьева.

– Ванька, шнур тащи! – крикнул унтер Кудряшу, и тот полез наверх, разматывая его по пути. – Обездвижил бечеву? Хорошо ли, надежно? А ну-ка, еще раз проверь!

– Да проверил я уже, – донеслось ворчание здоровяка. – Пять раз уже все проверил.

– А ты еще раз проверь, я сказал! – настоял Василий. – Ну, все, братцы, отходите, я скобу с фугаса снимаю, теперь пущай тут не ходит никто! – и, повозившись с миной, он и сам затем полез наверх.

– Ваше высокоблагородие, четыре больших направленных осколочных фугаса на берегу и еще один усиленный безоболочный на льду установлены, все пять терочных запалов на боевом взводе.

– Должно бы хватить, как сам думаешь, Василий? – задумчиво оглядывая со стороны всю позицию, спросил Алексей.

– Хватит, Алексей Петрович, – уверенно ответил тот. – А больше здесь и не надо. И так все русло хорошо перекрываем. Сотня шагов сплошного убойного разлета для осколков есть. Да еще и единорог с фальконетом, они тоже своей ближней картечью жахнут.

– Ну-ну. – Лешка поднялся на самый верх склона и еще раз внимательно все оглядел. Вся речная излучина белела снегом, ничего, кроме двух белых фигур наблюдателей, здесь не было видно. Даже следы на льду возле самого места засады так пригладили, что и за сотню шагов их было не разглядеть, причем самым пристальным и внимательным взглядом. «Да и не до того будет туркам, чтобы внимательно все осматривать, – решил Алексей. – У них там на хвосте наша конница висит, и они всю ночь и все утро уже в седле проскакали. Поскорее бы на утомленных конях к себе убраться – вот что сейчас их заботит».