Батя, Батюшко и Бэмби

Дверь запирал и верхнюю одежду снимал Денис в перерывах между поцелуями. А потом перестал прерываться. Негоже отвлекаться в таком важном деле.

В этот раз они торопились оба. И дело было не только в том, что их время ограничено тренировкой детской футбольной секции. А потому, что какая-то непонятная жажда. Новое место. Новая домашняя, податливая и жаркая Оля. И он для нее — Денис.

Денис, пойдем.

Денис, пожалуйста.

Денис, что ты делаешь…

Прорвало наконец плотину докторов Айболитов, Денисов Валентиновичей, протокольного «вы». Он терпел, понимая, что тараканы у всех разные, возможно, издержки постоянного делового общения с кучей людей — ежедневно, ежечасно. Но уже начинало потихоньку раздражать. И вот — сначала в телефонном разговоре, когда мадам Изольда вздумала с давлением шалить, обратилась по имени. На «ты», по-человечески. Даже, может, как к мужчине обратилась. К мужчине, на чью помощь рассчитывают. И в самом деле, в разумных пределах и если есть возможность — почему бы и не помочь? Если в ответ тебя наконец-то назовут твоим именем, а не досадными прозвищами.

И теперь — как по накатанной. Его имя легко срывается с горячих женских губ. И от этого, наверное, тоже особенно. Похорошему торопливо, жадно и требовательно. У обоих.

А за все хорошее надо платить. Это они осознали, когда, перекрывая их на пару сбившееся, еще не вошедшее в норму дыхание, затрезвонил дверной звонок. Сообразила и подскочила первой Оля, натянула штаны и с майкой в руках помчалась в коридор. Уже перед дверью спохватилась и надела — задом наперед. А потом переодевала, давая Денису возможность еще полюбоваться женской фигурой топлес. А потом он сообразил, что и ему тоже надо одеваться, и побыстрее.

Успел.

Но пуговицы на рубашке застегивал под голоса из прихожей — возбужденный Никитин, спокойный Изольдин.

— Я котлеты сейчас подогрею, — а это уже Олин голос, неестественно громкий и оживленный.

Ах да, нам же котлеты обещали. После.

Послышались шаги босых ног, а потом заговорила соседка.

— Никита, не торопись, вымой сначала руки, а уже потом в комнату пойдешь.

Мудро, Изольда Васильевна, очень мудро. В сообразительности вам не откажешь. Денис дождался, когда в ванной зашумит вода, и толкнул дверь.

Вдруг из маминой из спальни… ну не кривоногий и вовсе не хромой… вышел, прислонясь к дверному косяку.

— Контроль давления на дому, Изольда Васильевна.

Дениса уже привычно окинули взглядом, по полноте диагностики сопоставимым с хорошим томографом, а потом соизволили ответить:

— Сначала руки вымою. А вы пока третью пуговку застегните правильно.

Дэн опустил взгляд. И в наблюдательности вам тоже не откажешь, Изольда Васильевна. И если б только третья…

Последующий ужин вышел забавным. Взрослые демонстрировали чудеса конспирации: исподтишка бросала взгляды Изольда — то на Дениса, то на Олю. Ольга молчала и старательно рассматривала свою тарелку, но подрагивающие губы выдавали попытку сдержать рвущийся наружу смех. И правда, застукали их как старшеклассников, воспользовавшихся тем, что родители на даче. Лишь Никита был открыт и разговорчив. Темы разговора все излюбленные: скальпели, наркоз, гипс. Так и до скелетного вытяжения и аппарата Илизарова[24] дело дойдет, а тут Денис совсем пас. Но сознаваться в некомпетентности не хотелось. Вообще, общение с Олиным сыном доставляло неожиданное удовольствие. Не по годам сообразительный и любознательный ребенок. Черепановы, самые младшие, в этом возрасте, кажется, были совершенно неуправляемые. А Никита — не такой. Видно, что слегка затюкан женским коллективом, но в целом живой и адекватный пацан. Умненький и забавный.

На прощание Никита тоже решил поиграть в шпионов. Записку с номером телефона Денис обнаружил в кармане куртки уже дома. Помимо цифр там еще прилагался буквенный шифр.

«Вы абищали мне фото скальпеля».

Что характерно, слово «скальпель» было написано без единой ошибки.

И котлеты, что характерно, оказались вкусными.

* * *

Горячая предновогодняя страда все сильнее давала о себе знать. Оля начала периодически задерживаться на работе до девяти вечера, все чаще случались нештатные ситуации с заказами, Ларионов налегал на новогоднюю рекламную кампанию своей недавно приобретенной базы.

Лучший зимний отдых!

Коньки, лыжи, снегокаты!

Он даже купил несколько снегоходов. Зачем? Синоптики обещали очередную бесснежную европейскую слякотную зиму. Но Оля не вмешивалась в дела начальства и занималась разработкой рекламы.

От новогодних слоганов, макетов листовок с декабрьскими скидками, кружек с рождественской символикой, лыж, снего-катов, календарей голова шла кругом.

Дома встретила тишина. Никита уже спал. Изольда ждала прихода хозяйки квартиры на кухне. Она сидела за обеденным столом, нацепив на кончик носа очки, и раскладывала карты. Что-то бормотала себе под нос, заглядывала в бумажку-инструкцию и снова переводила взгляд на карты.

— Изольда Васильевна, — от неожиданности голос Оли прозвучал чуть громче, чем хотелось бы, — вы занялись гаданием?!