Батяня. Бой против своих

По одному виду запущенного строения чувствовалось, что здесь обитают мужчины-охотники, а его порог давно не переступала нога женщины. Одна из оконных рам была приподнята кверху — из проема стелился белый дым. Дверь не заперта — палка, которая ее придерживала в отсутствие хозяина, лежала на помосте. Значит, охотники-промысловики были внутри и, видимо, обедали.

«А вот и то, за чем я сюда пришел», — Бутусов заметил провода, соединяющие сарайчик и дом.

Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять — дизель-генератор находится в сарайчике. Но майор не спешил подбираться к дому поближе — просто пока не было подходящего момента. Минимум, внутри сейчас находилось двое. Даже если сейчас он попытается выкрасть генератор, то неизвестно, чем это для него обернется. Пускай у него с собой автомат, но лишний раз нажимать на спуск не хотелось — выстрелы могли его выдать перед поисковиками. Нужно было запастись терпением. Оценить обстановку.

Дверь фанзы приоткрылась — двое охотников-промысловиков, вооружившись топором и пилой, скрылись в чаще леса, оставив двери неподпертыми. По всему выходило, что дома были только они и больше никого.

«Если и обнаружат пропажу, то ближе к вечеру, когда понадобится свет, — прикинул Бутусов, — а я к этому времени уже буду далеко».

Ловко перебираясь с камня на камень, десантник вышел к речному перекату. Поднявшиеся над водой брызги искрились, туманили взгляд. Майор перешел реку вброд и поднялся по склону горы, прислушался. Из чащи леса уже доносились удары топора.

* * *

Замысел Батяни был прост — выйти на курс погибшего самолета, на котором находился робот, снизиться над тем районом тайги, где опустилась аппарель военного транспортника, а уж там поставить себя на место похитителя и попытаться сориентироваться на местности. Примерную точку десантирования он уже определил по карте. Скорее всего, так поступил и его противник — ведь у того не было времени на подготовку. Это, конечно, не гарантировало быстрого нахождения робота «Т-191», но увеличивало шансы на успех операции.

Бескрайние просторы Уссурийского края, проплывающие под крылом военно-транспортного самолета, показались Лаврову даже немного родными. Он не раз пролетал в здешних краях: те же деревья-спички, нитки рек, сопки, низкие хребты… Ничего не изменилось.

Майор отвернулся от иллюминатора — на противоположной от него скамье сидели десять бойцов спецназа ВДВ, отобранных им для участия в операции. Волевые лица, твердые, уверенные взгляды, тренированные тела. Под их ногами теснились внушительных размеров рюкзаки жизнеобеспечения, забитые боеприпасами и провиантом. Десантники оживленно разговаривали, беспечно травили анекдоты, рассказывали истории. Казалось, что они собрались на отдых, а не на поимку предателя, похитившего боевую машину. Лавров знал цену этим разговорам «ни о чем», ребята просто снимали ими напряжение.

— …ты это серьезно? — во все горло засмеялся старлей Барханов.

Голова на мускулистой шее неспешно повернулась — на старшего лейтенанта грозно посмотрел один из десантников. Это был капитан Волков по кличке Вульф. Его внешность полностью оправдывала данное ему еще в Рязанском училище прозвище Вульф — Волк: зеленые глаза, выступающие скулы, вытянутый, как у волка, череп и жесткая пепельно-серая щетина короткостриженых волос наводили страх на младших курсантов и даже на сокурсников. Многие пугали легковерных девушек, приходивших на танцы, будто по ночам он обращается в настоящего волка и терроризирует окрестные деревни, находились и такие, кто верил в эту легенду. Но те, кто близко знал Волкова, не сомневались в том, что он добродушный — не злой, а свирепое выражение лица лишь «ошибка природы».

— Это было на самом деле, — пробасил Вульф, — я же сам из этих мест, сын охотника-промысловика.

— Так что ты там про тигра-людоеда еще соврать хотел? — спросил лейтенант Еременко.

— Можешь не верить, но когда я был мальчишкой, — продолжал свою историю капитан, — в окрестностях завелся тигр-людоед. Такими становятся те дикие кошки, которые были ранены и не могут полноценно охотиться. Тогда самой простой добычей для нее становится человек!

— Да ну, — донеслось с другого конца скамьи, — я только акул-людоедов видел, и то в кино, но чтобы тигр!

— А уж попробовав человечину хоть раз, — спокойно продолжил Вульф и широко, по-доброму улыбнулся, — тигры ни за что не станут охотиться на другую дичь, даже когда выздоравливают. Тигры, вообще, очень хитры и коварны, так что бесчинствовать и людоедствовать они могут по нескольку лет. Войдя во вкус, убивают уже не для прокорма, а для развлечения. Единственный выход — отстрел. Это даже браконьерством здесь не считается.

— А что с твоим тигром случилось? — нетерпеливо спросил Барханов. — Или он до сих пор бегает?

Капитан Волков гордо задрал подбородок, почесал громадной ладонью успевшую отрасти за несколько часов щетину.

— Отец его убил. Ему даже премию тогда дали! Сто рублей, между прочим. И шкуру разрешили себе оставить.