Батяня просит огня

Машину и все вокруг сотрясло мощным взрывом. Тела охранников разлетелись, словно тряпичные куклы. Над покореженной иномаркой, от которой осталась лишь груда металла, взвился яркий столб огня. Сэм Хопкинс полз к вертолету, цепляясь руками за корни и отталкиваясь от них локтями, оставляя за собою кровавый след. Он поднял голову и ничего не понимающими глазами посмотрел на вертолет. Затем снова продолжил свое движение.

Пилот вертолета несколько секунд колебался, глядя на происходящее вокруг. Затем, выругавшись и решительно махнув рукой, он включил двигатель и поднял машину в воздух. Вертолет развернулся в воздухе и полетел по направлению к Манаусу.

Глава 38

Скромный джип с эмблемой Гринпис катил по улицам Бразилиа. Десантники буквально прилипли к окнам автомобиля. Город действительно впечатлял: ультрасовременные здания из стекла и стали возвышались над окружающей их саванной как мираж. Неудивительно, ведь Бразилиа – это город, задуманный и построенный по единому плану, как воплощение мечты человечества об идеальном технополисе. Город, спланированный в форме самолета или птицы с раскинутыми крыльями.

– Вот это да, даже не верится, что это построили люди, – восторженно сказал Никитенко, глядя на здание Национального театра. – Словно из сказки…

– Это далеко не самое интересное, что есть в этом городе, – сидя за рулем джипа, Ружена улыбалась, глядя на пораженных невиданным зрелищем российских офицеров. Рядом с ней, на переднем сиденье справа, сидел Батяня, сзади разместились Никитенко и Железняк, со свеженаложенным на руку гипсом.

– Город был построен в конце пятидесятых годов двадцатого века по плану талантливого архитектора Лусиу Коста. Идея строительства столицы в глубине страны была предложена еще в тысяча семьсот восемьдесят девятом году, – рассказывала Ружена. – Тогда это было, естественно, воспринято как бред, ни больше ни меньше. Однако, как и каждая гениальная идея, эта тоже прошла через все стадии – от «это же абсурд» через «вообще-то в этом что-то есть» до «кто же этого не знает!» Вновь эта мысль возникла в двадцатых годах девятнадцатого века, когда Бразилия свергла господство Португалии и была объявлена «независимой империей». Императорам было недосуг рассматривать бред гениев-одиночек, и идея строительства нового города вновь обрела своих сторонников только через семьдесят лет, когда империя была объявлена республикой. Наконец к власти пришел одержимый мечтой о процветании страны президент – Жуселину Кубичек ди Оливейра. Благодаря его энтузиазму, а также таланту двух таких выдающихся архитекторов, как Оскар Нимейер и Лусиу Коста, родился этот потрясающий город.

– Они что, сто пятьдесят лет думали, прежде чем построить это чудо света? – спросил Никитенко.

– Ну, получается, что так, – Ружена продолжила экскурс в историю и культуру, просвещая своих спутников. – Город лежит у истоков рек – Токантина, Параны, Сан-Франциску и Корумбы, в тысяче километров от побережья. Окруженный огромным искусственным озером Пантаналом, которое не позволяет прорваться в город жаркому дыханию равнин и служит естественным водозабором во время паводков, город выстроен вдоль двух пересекающихся магистралей: в центре города Площадь трех властей, где расположены основные административные и общественные здания. С севера на юг ее пересекает главная транспортная артерия, а с запада на восток Монументальная ось. В конце последней высятся правительственные здания Национального Конгресса с куполом и водоемом-«блюдцем», башни-близнецы президентской администрации. Вокруг Площади трех властей построены здания исполнительных, судебных и законодательных органов. Поистине надо быть не художником, а философом, законодателем для того, чтобы настолько логично разместить все ветви власти в идеальном государстве, достойном пера Платона.

– М-да, наверное, долго бразильцы строили все эти чудеса… – пробормотал Батяня.

– Да в принципе, вовсе и не долго, – Ружена продолжала болтать не умолкая. – Строительство началось в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году, а уже в шестидесятом президент страны официально открыл «город надежды», выросший посреди красной пустыни. Тогда же Бразилиа была торжественно провозглашена столицей, и вскоре сюда переехало федеральное правительство. Вот сейчас мы проезжаем мимо здания Министерства внутренних дел. Вы когда-нибудь видели, чтобы здание в прямом смысле плавало в окружающем его водоеме?

Все трое россиян дружно помотали головами в знак отрицания.

– А еще скоро мы будем проезжать мимо футуристического собора, украшенного бетонными «пальцами», похожими на терновую корону. Так что обратите внимание.

Никитенко только что-то невнятно бормотал и крутил головой по сторонам. Он чуть не свернул себе шею, засмотревшись на какое-то здание в виде черной башни. Еще, что особенно его удивило – автомобильные развязки, четырехполосные магистрали, многоэтажные проезды были спланированы так, что создавалось полное отсутствие перекрестков. Поистине Бразилиа была построена для автомобилистов.