Батор (СИ)

— На матче всё не так было, как тут вы пишите. — Он ткнул пальцем в данные, убрал руку и повернулся чуть корпусом к офицеру, следом опустил руки локтями на доступный участок стола. — Это не ультрас подрались друг с другом. Их пытались спровоцировать.

— Ты видел другое? — Голос звучал ниже, выдавая задумчивость.

— Видел, потому не дал вам пристрелить одного из сине-белых. — Олег вдохнул. — Иначе тогда получилось, что вы бы напали на невиновного, который, наоборот, виновных пытался задержать.

Гром задумался, отведя взгляд на документы. Волков не торопил и сам постепенно вспоминал всё больше событий после весеннего матча, который за малым не превратился в большую кровавую бойню.

— Это же Емельянов вроде, нет? — спросил Прокопенко.

— Он. — Гром кивнул. — Один из активных участников ультрас, ни один домашний матч не пропускает.

— Что-то тут не то… — покачал головой товарищ. Документы, которые он заполнял, были благополучно забыты, и теперь сотрудники пытались раскрутить ситуацию, и не сказать, что оба сразу приняли позицию. — Ростовские всё начали из-за жёлтых карточек необоснованных, а там и чехарда началась, в какой и Емельянов был замечен.

Олег осмотрел обоих сотрудников, дал им возможность переглянуться известными только им знаками и воспользовался наступившей тишиной, чтобы пояснить:

— Ни Ростов, ни Зенит это не начинали. Это сделали скины, одетые как ультрас что одной, что другой команды. — Офицеры глянули на беспризорника, который не стушевался, наоборот продолжил спокойно:

— Я видел, как они выходили из машины уже после матча вместе, поджидали на выходе с гостевой, чтобы начать стычку.

Гром подался вперёд, перевернул папку и зашуршал документами, отцепив мешающие фотографии с предписаниями и приписками. И пока офицер искал что-то средь огромной кипы бумаг по делу, Волков продолжал:

— Хотели сыграть на карточках, да. Мне показалось странным, что сель… ростовский, — поправился он, не уверенный, что менты знали футбольного жаргона, — и зенитовский приехали вместе прямо под конец матча и шли спокойненько, разговаривая. С битами. Подошёл к ним, чтобы дать листовку и услышал, что планировали потасовку между командами развязать: ростовских спровоцировать, через погоню подсадного зенитовца вывести их от гостевой на дом. Там мы с вами и… — Олег глянул на Грома, который мельком пересёкся с ним взглядом, — встретились. Емельянов своих остановил от провокации.

— Получается ты его нашёл? — предположил Прокопенко.

— Не сразу, — признался Олег, поворачивая голову к офицеру. — Дал дёру наперерез конечно и нашёл его дочь — Тиш… Татьяну. Она всегда выделялась и запомнил её сразу ещё после первого дня работы. Рассказал ей, а она отцу, а там уже зенитовцы пошли на диалог и вместе с ростовскими начали теснить подставных.

Прокопенко хмыкнул, покачал головой и опустил взгляд на бумаги. Волков смолк. Он сказал всё, что знал, оставалась лишь история о том, как во время стычки патруль приближающийся заметил и не дал Грому выстрелить в Емельянова. Ничего лучше подвернувшейся пивной бутылки он не нашёл, а там всё и завертелось, где и что с порванными флагами, криками и разгоном от «космонавтов» с ментами.

— Глупости какие, чтобы одни с другими и против третьих, — выдохнул Прокопенко. В голосе не сквозило смешка или ноток превосходства, наоборот скорее крылась задумчивость. Олег глянул на мента и поджал слегка нижнюю губу — всё что он мог рассказать, он рассказал.

— Не такие и глупости выходит, — очнулся Гром от поиска информации.

С шорохом поверх кипы бумаг были положены несколько листков, в котором Олег признал свидетельские показания очевидцев. Прокопенко, до этого задумчиво потиравшего кончик правого уса, замер и приметливо посмотрел на товарища, как и собственно Волков.

— Если так, то понятно, почему показания разнятся, и никто так и не дал точности насчёт личностей нападавших.

— Не было среди своих ультрас — не знают значит.

— Что-то такое, да. — Гром перевернул лист и скользнул по показаниям косо.

Олег не мешал им, лишь поглядывал на обоих в ожидании вопросов к себе или ещё чего. Офицеры продолжали разворачивать логическую цепочку.

— К тому же провокации начались ещё в чаше, причём. — Взят был третий лист. Гром помедлил, чтобы свериться с данными, следом, кивнув, дополнил:

— Билеты у провокаторов были, только не на трибуны ультрас. А обычные места. Самые дешёвые. Этих успели поймать.

— А ультрас всегда выкупают свою или гостевую трибуну, не мешаются, — подхватил Прокопенко.

— Верно. Установили позже принадлежность провокаторов к скинам, там опознали по другим нападениям. Сейчас сидят. Не думал, что и за чашей они причастны.

Волков, наконец, понял и согласился: с позиции обывателя, не знавшего ультрас, стычка после матча и правда носила характер типичных разборок между фанатами, потому немудрено что и дело таковым казалось.

— Но для чего им на матч? Смысл? — задался вопросами Прокопенко, и Олег прикусил кончик языка, не став встревать.