Батор (СИ)

— Вместе, помнишь? Как условились когда-то зимой, пускай я и не одобрил названия. А потом спасали друг друга от шестёрок, ты нам китризку показал. Стала для нас общей базой. Вспомни и то, как вместе придумывали план по побегу и уроки делали, хотя ты из нас, конечно, самый умный и смышлённый.

Олег сглотнул, набрал воздуха, ощущая, как самого начали захватывать эмоции наравне с дичайшей усталостью — сон в ментовской машине не совсем помог расслабиться, однако Волков продолжал вспоминать больше за почти четыре года совместных приключений.

— А знаешь, с чего началось? — Он мельком глянул на Марго. Подруга отмерла, тепло улыбнувшись, и Волков понял — подруга тут же вспомнила. — С того, что вы меня спасли. Как и сегодня мы тебя. Как и потом Марго спасали, когда её на солнце пытались кинуть. Мы вместе, Серый, и друг с другом. И никто из нас не является для других обузой.

«Ох, лирик грёбаный», — побранил себя Олег, подивившись и вправду такой сентиментальности. Лимит разговорчивости на сегодня он исчерпал полностью, да и говорить больше чего удумать не смог — всё остальное казалось каким-то дурацким. Тогда Волков глянул на Снегирёву, думая, что ей есть чего добавить, но подруга взгляд в пол опустила, сжала крепче руки и сама задумалась, будто слова Олега тронули что-то и в ней.

Прошло ещё несколько минут прежде, чем Разумовский начал постепенно «оживать». Очень медленно он поднялся, всё ещё пялясь в свои раскрытые руки, какие он только перестал сжимать. Волков провёл от плеча по спине до другого, подтолкнул друга к себе, и тот упал ему на плечо, где совсем прижался в поисках защиты и поддержки.

— Всё-ё-ё хорошо, — распевал Олег, обнимая также в ответ и слегка покачивая в объятиях, а также ловя себя на иронии — сначала одна со своими тайнами души, теперь Серый вдруг вздумал подумать, что кому-то там помешал.

Хотя кому? Вместе? Которые на то и Вместе, чтобы быть вместе.

Ироничность названия оправдывала себя и спустя четыре года.

Волков похлопывал друга по плечу и вскоре ушёл на распев какой популярной мелодии, услышанной у Игрока в баре — не колыбельная и успокоительная, конечно, но чем плох Кипелов со своей «Я свободен»? Вот и Олег подумал, что ничего плохого в песне нет. Он словил на себе улыбку от Марго. Подруга от неловкости перевела взгляд на вагон, заняла пост наблюдателя и ответственного по бдительности: пускай и электричка была полупустой, это не означало, что заходящие и блуждающие по вагонам забортовые не несли в себе потенциальной угрозы.

Сергей в объятиях вскоре перестал трястись, а когда Олег ушёл на распев предпоследнего куплета, так и вовсе хмыкнул. Волков тут же затих.

— Я не думаю, что Кипелов — то, чем успокаивают, — прогундосил Разумовский с характерной обретённой язвинкой.

— Ты ж успокоился, хотя если не нравится, могу спеть Раммов, — в тон ему парировал Олег, пожав плечами. — Только тогда не жалуйся на мой поганый немецкий и его произношение. Даже Алла Ивановна до сих пор кривится, что жутко становится.

Сергей хохотнул — хороший знак! Затем завозился и расположился так, чтобы вскинуть голову и оказаться с другом почти нос к носу. Красное от переживаний лицо украсила язвительная улыбка, заплаканные глаза просветлели, и Олег не нашёл чем вовремя парировать на смех, только переместил руку на его висок, где убрал выбившиеся из хвоста грязные и полные чердачной пыли волосы. Что-то в груди потеплело, язвить словно перехотелось, и Волков был не уверен, что появившиеся новые красные пятна были связаны с недавней истерикой. Ведь и его щёки слегка потеплели.

Сбоку кашлянула Марго, и оба отсели чуть в сторону. Олег хмыкнул, склонился, чтобы взять рюкзак, и мельком осмотрел Сергея — друг сидел рядом, преисполненный будто бы неловкостью, и избегал смотреть на него.

— Кушать хочется, — донеслось рядом.

Олег хохотнул — сладкое сладким от психолога, но все трое точно не ели ничего либо с утра, либо с обеда.

— Немудрено. Сейчас устроим, — потянув к себе на колени рюкзак, Волков закопался в него, приметив, как Разумовский распустил хвост и начал заплетать волосы по-новой.

Достав изнутри свёрток, Олег протянул его Сергею, на который друг удивлённо уставился с зажатой в зубах резинкой. Разумовский отмер, но сначала завязал прилизанный и почти идеальный в таких условиях хвост и после взял протянутую еду.

— Вам купил. Холодная правда, — обозначил Олег, достал себе и посмотрел на Марго.

Подруга клонилась, упирая локти в колени, и что-то ковыряла в полу носком ботинка. Выглядела она растрёпано и устало, да и слишком уж тихо вела себя, отчего Олег подумал на что-то неладное.

— Марго? — позвал он.