Батор (СИ)

• Маленький спойлер на будущее 3: второй социальный проект Разумовского, который повысил его рейтинг доверия, — это усовершенствованный детский дом «Радуга». Более того на правах главного инвестора и куратора социального проекта Сергей вместе с группой нанятых специалистов совершенствует систему воспитания, благодаря чему «Радуга» становится с поддержки и одобрения государства первым детским домом (а скорее тогда уж «детским центром»), где применяется система патронажа, то есть больше специалистов, меньше детей на каждого, из-за чего в микро-группах возникает ощущение присутствия родителей. Проект успешно реализовался и планировалось расширение его на муниципальный уровень.

На спойлерах я заканчиваю вещание, иначе разойдусь основательно. У нас с вами остался эпилог, где мы с вами посмотрим и увидим, как сложилась жизнь Вместе…

… и что будет дальше.

А также в завершение я хочу поблагоадрить вас за поддержку, какую вы оказали данной работе — чтением, отметками, отзывами, донатами — это первая работа в моей долгой писательской карьере, которая дала настолько широкий отклик и позволила реализовать многие потаённые задумки. Я безмерно счастлива и бесконечно благодарю вас, читатели. Потому что благодаря вам работа оживает и становится уникальной. Без вас я бы многого не достигла, потому для меня радость иметь такую аудиторию. Вы потрясающие и великолепные, и я буду рада встретиться с вами и дальше!

С уважением,

Лейтенант.

========== Покой ==========

Эпилог

2018 год

Чуть больше года до появления Чумного Доктора

Тишина.

Она всегда стояла в таких местах, обволакивая пространство и поглощая в себя любой громкий звук. Шум трассы не услышать, как и говор других посетителей — всё громкое забирал высившийся вокруг лес, в котором и птицы из солидарности будто звучали тише.

Покойным местом для последнего прибежища усопших стало пригородное кладбище почти на границе, где за ней Санкт-Петербург перетекал в Ленинградскую область.

Шершавые тонкие пальцы, закованные в перчатки, провели по могильной плите. На ней не было фотографии, да и «позолоченные» дешёвые буквы почти стёрлись, отчего прочитать написанное можно было только по резьбе с обозначением фамилии и имени с годами жизни. Отчества у усопшей так и не установили, да и она будто не выбрала, скорее не успела, потому значилось скромно следующее: «Снегирёва Маргарита, 01.01.1991 года — 01.11.2007 года». Тёмный синий взгляд задержался на датах дней, осмотрел обозначения месяцев, и Сергей подумал над поразительной синхронностью, которая, однако, пробирала до ужаса.

— Ей бы не понравилось, — выдохнул он, смахивая паутину, следом беря в руки едва влажную тряпку. Ей он прошёл по могильной плите с целью основательно очистить от пыли и задержался у самого низа, где пришлось смачивать тряпку больше — там пристало немного земли и прочей грязи, какая обычно появлялась после ливня.

— М? — отозвался подошедший рядом сотрудник кладбища — Иван Ильич.

Старый, глуховатый и постоянно пыхтящий сигаретой, какая и сейчас обнаружилась во рту, но единственный, согласившийся присматривать за могилами детдомовских на этом участке захоронения. Сергей отвлёкся и на вдохе осмотрел пространство — справа и слева дальше возвышались могилы детей из детских домов, коррекционных центров и интернатов — баторов. Некоторые не имели и плит, ограничивались дешёвым заменителем и металлической табличкой, другие заросли сорняками, третьи и вовсе стали безымянными или были уничтожены. Один смотритель — слишком мало для такого огромного участка: не уследить за всем и каждым, не выделить и полноценно времени, особенно в последние годы, когда разросся ближайший город и теперь на кладбище повадились ходить подростки, считавшие крутым уничтожить бесхозные могилы либо изрисовать и надругаться над такими.

Заявки в администрацию не работали. К смотрителю в помощь был единственный охранник. «Слишком мало», — Разумовский потупил взгляд на тряпку, какую сложил резким движением и кинул в ведро с мутной водой, и оставил мысленную засечку придумать, как предотвратить вандализм и естественное разрушение участка. А меж тем кое-что ещё зацепило в его раздумьях…

«Батор», — повторил он забытое слово и припомнил, что уже давно не произносил его, как и не слышал от кого-то. Так давно это было, будто вечность.

— Так чо эт не понравилось, хах? — Иван Ильич присел на низкий заборчик, каким здесь разделялись единичные могилки.

Сергей промыл тряпку, отжал её и, нацелившись на особо огромный кусок приставшей грязи, пояснил:

— Не любила, когда полным звали. — Голос звучал тише, руки уже не покрывались мурашками — за почти одиннадцать лет он привык (хотя звучало странно — привыкнуть, хах) обозначать в прошлом времени действия погибшей. Сохранялось однако ещё ощущение неправильности. Будто не должно было быть так по законам Вселенной.

Всё произошло слишком рано.