Батор (СИ)

Адвокат дождалась, пока образ безопасника совсем скроется из виду, затем серьёзным тоном, но тихо проговорила:

— Я бы с таким… — глубокий мечтательный вдох. — Повторила бы некоторые статьи восемнадцатой главы уголовного. Нет, только сто тридцать пятую… — Выдох. — Жаль, что занят, — совершенно расстроенно. Маргарита Васильевна приметила, как у проходной суда замер сотрудник безопасности адвокатской фирмы. Оба столкнулись взглядами, и, попивая кофе, адвокат направилась к нему.

Теперь можно было спускаться с парадной, почти не опасаясь журналистов.

Шурочка сообразила не сразу, что начальница отошла. Живое воображение помощницы тут же нарисовало эдакую картинку с меткой «от врагов к любовникам», там уж и вспыхнули краской смущения уши от податливого воображения, а пытливое сознание юриста так некстати напомнило, что восемнадцатая глава Уголовного кодекса — это «Преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности», а непосредственно сто тридцать пятая статья — это «Развратные действия».

Ой, мамочки.

Маргарита Васильевна в своих мечтах была проще: мечтала только об удобной одежде и домашних пушистых тапочках, а ещё о душистой ванне с чем-то вредным на ужин. «Может, и правду стоит чего заказать», — выдохнула она, припоминая любимые рестораны и забегаловки, затем выкинула стакан из-под кофе у пункта досмотра, кивнула охраннику и обратилась вниманием к поджидавшему сотруднику безопасности.

К тому моменту Шурочка начальницу таки догнала, протиснулась через турникет и пискнула:

— Маргарита Васильевна, это же против несовершеннолетних…

— Потому и сказала — повторила, — добросердечно отозвалась Леонова, — устно, а не практиковала.

Адвокат оглянулась на помощницу, чей сервер стремительно погружался вместе со вспотевшими очками. Теперь смущение её заменилось на стыд. «Понятно», — хмыкнула Леонова, поворачиваясь к пожилому сотруднику. Впрочем, и без уголовного кодекса, и воображения помощницы слухи по судам ходили… всякого разного деликатного характера.

— Доброго вам, Артемис, — поприветствовала Маргарита Васильевна сотрудника службы безопасности, который с уставной улыбкой кивнул:

— Госпожа Леонова. — Он протянул ей белую шляпу с широкими полями, которую адвокат взяла с грустной улыбкой и понуростью.

— Белый, — пробормотала она, проводя пальцами по мягкой бархатной ткани. — Почему белый, Артемис?

— Потому что единственная цветовая гамма к вашему наряду — это белый или чёрный, — спокойно проговорил подчинённый. — Учитывая поглощение чёрным солнца и ваши особенности, я остановился на белом, пускай и это сильно сливает с вашей внешностью.

— Ладно, я просто пошутила.

Леонова отмерла и надела шляпу, поправив её, затем запахнула чёрный пиджак, чтобы максимально предотвратить попадание солнца на чувствительную кожу. Обычно пасмурная погода в Москве в этом году решила ближе летом устроить солнечный марафон — и когда как одним только в радость, для других это обращалось в кошмар. Особенно, когда дела рассматривались в залах суда, лишённых кондиционеров.

Шурочка также сервер рядом прогрузила, но встревать в разговор не стала.

— Готовы? — улыбнулся Артемис.

— Как и раньше, Артемис, — Леонова сделала вдох, посмотрела на чуть рассосавшуюся кучу журналюг и обернулась к Шурочке:

— Держись рядом.

Помощница кивнула — уж этот марафон ей был более чем знаком.

Стоило представителям защиты покинуть здание суда, как журналисты слетели как коршуны. Просили дать комментарии, заваливали вопросами о стратегии защиты и пытались вывести из себя вопросами об откатах и сумме, какую клиент заплатил адвокатской конторе.

Всё в топку.

Маргарита Васильевна лишь улыбалась, поглядывала за Шурочкой и предоставила Артемису исполнять свою работу, а там оба оказались у подготовленной сотрудником машины, и в ней журналисты перестали существовать. Артемис убедился, что дамы расположились сзади, следом протиснулся к водительскому и спустя пару минут вёл иномарку по проспекту к головному отделению адвокатской конторы Леоновых.

Глава этой конторы скинула с ног каблуки, расположила стопы под передним сиденьем и, сдёрнув шляпу, какую кинула назад, довольствовалась лаской включенного Артемисом кондиционера. Маргарита Васильевна также ослабила и пиджак, чтобы дышалось легче, и внимательно посмотрела на сидящую у другого окна Шурочку — помощница старательно отводила взгляд в окно да сжимала руками дипломат слишком крепко.

— Что такое? — добродушно спросила адвокат, приметила, как та дрогнула, и рвано глянула в ответ. — Вижу, что есть, что спросить. Спрашивай.

Шурочка вздохнула — всё-таки что-то было. Немного неловко заёрзав под ремнём безопасности, она отвернулась от окна и посмотрела на начальницу, а там спустя ещё несколько секунд молчания уточнила:

— Что это было всё-таки? Между вами и безопасником?

Маргарита Васильевна дёрнула уголками губ, следом уточнила:

— Конкретнее.

— Ваше… — Шурочка замялась. — Общение. Оно какое-то странное, короткое, ощущение, будто я что-то не заметила.