Батор (СИ)

Адвокат улыбнулась уже более тепло от осознания, что помощница заметила — значит, надежда-таки на обретение компетенций была и не всё потеряно.

— Перевести?

— Это ещё и переводится? — удивилась Шурочка.

— Конечно. Видишь ли, — адвокат вздохнула и, подсобрав ноги, повернулась к помощнице, оправляя также ремень безопасности, — мы не можем открыто противостоять друг другу — это делается только на заседаниях и по своим правилам, а вне зала также существуют свои.

— То есть подтекст? — предположила помощница.

— Всё верно. — Маргарита Васильевна скользнула по доверчивому лицу помощницы, припомнила разговор с безопасником и с улыбкой продолжила:

— Исход дела на суде не всегда зависит от того, как и что ты будешь вести. Иногда к этому подтягиваются и множество иных переменных…

— Данные следователя, — предположила восхищённо Шурочка.

— Да, как легальный канал, — подтвердила Маргарита Васильевна, и помощница притихла, будто начальница сейчас раскроет ей тайну «семи морей», — есть ещё много личностных характеристик, которые прямо влияют на ход. Это может быть заинтересованность следователя, коль мы его упомянули, могут быть предпочтения судьи — иногда некоторые слишком недооценивают то, что скрывается за личностью судьи.

Маргарита Васильевна помедлила, решив собрать мысли в кучу — те разбегались от усталости, язык всё-таки натурально заплетался: всё заседание провести на болтологии доказательств против прокурора, убеждения судьи, а теперь и попытка пояснить доходчиво за «заседательные игры» между сторонами защиты и обвинения.

— Не совсем понимаю, — пробормотала Шурочка, — но причём тут культурный пласт судьи?

«О, культурный пласт, точно», — подметила адвокат, утвердив, что так звучало лучше.

— Помнишь дело в Питере? — Она положила голову на спинку.

— Которое Павлецкий вёл?

— Да. То, которое серьёзно репутацию филиала в Питере подпортило. Там судья был коренным питерцем, а наш — московский. Вот и проиграли дело из-за названия бордюров — бордюрами, а не поребриками.

Шурочка усомнилась, нахмурилась, на что Маргарита Васильевна улыбнулась. Думала помощница над данными недолго, потому вскоре тихо просипела:

— Я думала Павлецкий проиграл его из-за недостатка доказательств.

— И это тоже, — дипломатично отозвалась адвокат. — Но решение принимает судья на территории города, который является его любимым. Система всегда субъективна и порой роль играет даже то, как ты называешь те же бордюры. — Маргарита Васильевна хмыкнула — звучало и правда бредово, но подтверждено практикой. — Запомни, никому не нравится, когда трогают его личность и то, что ему дорого — допустим, культурные особенности города, где вырос судья, — она повернулась, посмотрела в окно на мелькающие дома и перевела дыхание, — а пытаться доказать что-то тому, от решения которого зависит исход дела и репутация — это не профессионально. А что до Стрелкова…

Шурочка цепко подняла взгляд на начальницу, что увидела Маргарита Васильевна в отражении затонированного окна.

— Он пытался выяснить, что я делала вчера вечером. Так как вчера вечером назначенный из его команды прокурор закрытого дела проявил этикетный проступок, выразившийся в преждевременном праздновании дела. Алкоголь помешал ему подготовиться и выстроить более убедительную обвинительную линию на слушании, хотя, как мы знаем, — Маргарита Васильевна помедлила, — у прокурора были все доказательства.

— И это сделали вы? — выпалила Шурочка, да тут же стушевалась — поняла, что и где, да с кем ляпнула.

Маргарита Васильевна не спешила поворачивать голову к помощнице, зная прекрасно, что она уже начала съедать себя заживо. Поймав взгляд Артемиса с переднего сиденья, адвокат всё-таки повернула голову и уверенно произнесла:

— Нет.

Шурочка расслабилась.

— Не нужно и кошмарить прокуроров, когда это вполне делает их негласный начальник.

— Потому-то вы и сказали за отдых, — догадалась Шурочка, вспоминая разговор.

— Всё верно.

Шурочка отвернулась к окну и затихла с довольной улыбкой осознания, когда как Маргарита Васильевна вернулась вниманием к мелькавшим снаружи образам города-столицы. Мысли на мгновение коснулись Стрелкова, который, действительно, когда-то создал сильную прокурорскую команду, а потом ушёл в службу безопасности, однако и по сей день сохранял власть и влияние. А значит и кошмарил за всё, что придётся. На этом адвокаты и играли, зная слабые места. Не сказать, что не играли и прокуроры на слабых местах адвокатов. «В конце концов, это всегда игра и лидерство, где победа — процент выигранных дел», — выдохнула Маргарита Васильевна.

Внутренний карман отдался вибрацией. Адвокат бросила взгляд на переднее сиденье и приметила, как Артемис убрал свой телефон, потому, осторожно посмотрев на Шурочку, она достала свой — старый допотопный мессер, бывший более защищённый, чем современные модели сенсорных новинок. Такой у неё тоже был, чтобы соответствовать, но мессер использовался исключительно по определённым наставлениям и делам. Увидев сообщение, Леонова сжала трубку, убрала её в карман и перевела взгляд в окно.