Battlefront II. Отряд «Инферно»

— Это Версио, подтверждаю: мой код полета 18104.

— Принято. Можете взлетать.

Новарен выключил радио.

— Быстро ты согласилась, — заметил он.

Ты не оставил мне выбора. Твой бластер не был переключен в оглушающий режим, — сказала Иден, кивком указав на оружие.

Новарен не ответил, сосредоточившись на управлении кораблем, который оторвался от пола, завис на мгновение и устремился к открытым дверям ангара.

— Зоркий глаз. Да, не переключен. — Он вскинул бластер. — Зато теперь переключен.

И нажал на спуск.

Когда Иден пришла в себя и проморгалась, чувствуя легкую головную боль и головокружение, они с Эйзеном были уже среди звезд.

— Что случилось? — спросила она.

— Ничего особенного, — ответил ее похититель. — Всего лишь прыжок через гиперпространство.

— На этом корабле есть маячок.

— Уже нет.

Иден взглянула на него с некоторым уважением.

— А ты ловок, — сказала она. — Дай угадаю... ты и устроил крушение трамвая. Тебе нужно было убрать с дороги моего сторожа.

— Каюсь, виновен, — отозвался Новарен.

— В той катастрофе погибло много народу.

— А сколько погибло на Алдераане. — Новарен посмотрел на нее с одобрением. — Или забыла?

Иден поморщилась от притворной боли и отвернулась.

— Нет, конечно. Трудно забыть, за что меня отдали под трибунал. Я... немного удивлена, что получилось так легко. Казалось бы, угон корабля Джинбеза должен вызвать некий ажиотаж.

— Там, куда ты летишь, ажиотаж будет что надо.

— И куда же мы направляемся? Ты так и не сказал, для кого это — «для нас». Меня похитили? Ради выкупа? Предупреждаю, отец со мной разругался. Вы ничего за меня не выручите.

Эйзен даже хихикнул:

— Нет, план другой. А нервы у тебя крепкие, я погляжу

Иден пожала плечами:

— Пилота СИД-истребителя, пережившего взрыв «Звезды Смерти», уже ничем не удивишь.

— Резонно. — Новарен помолчал. — Мы уже достаточно далеко, чтобы не опасаться погони. Поэтому вот тебе кое-какие ответы. «Мы» — это группа несогласных, которые ненавидят Империю и все ее принципы. И мы сделаем все, чтобы свалить ее. — Похититель покосился на Иден. — Мы подумали, что ты захочешь нам помочь.

— Так ты из Альянса повстанцев?

Новарен скривился, как будто проглотил что-то очень кислое.

— Да ни в жизнь! Пока они не набрались храбрости и не стащили те чертежи со Скарифа, я бы сказал, что Альянс, скорее, пригласит Императора на чашку чая и любезно попросит его подумать о капитуляции, если это не слишком его затруднит.

Несмотря на серьезность ситуации, Иден улыбнулась. Такое же мнение об Альянсе сложилось у нее самой.

— Тогда... кто же вы такие? Или ты не хочешь, чтобы я знала?

О нет, он очень даже хотел. Он был заносчив, и ему не терпелось похвастаться. «Если они там все такие, операция закончится, не успев начаться», — подумала Иден.

— Мы, — отчеканил Эйзен, — партизаны Со Герреры.

Иден изобразила удивление:

— Что? Со был убит на Джеде. Я думала, они... то есть вы... все умерли вместе с ним. Так нам сказали.

— Так считает Империя. Но она ошибается. Нельзя убить идею, Иден. Сколько бы наших ни погибло в попытках свергнуть Императора и его жестокий коррумпированный режим — да пускай даже мы все, — идея нас переживет.

Иден поразила ужасная мысль.

— То есть... вы собираетесь меня убить? Чтобы послать сигнал Империи? — Почему ни один из них не предусмотрел такую возможность? Отец был настолько уверен, что план сработает...

— Нет, у нас тебе ничто не грозит, если только ты согласишься нам помочь. Нам пришлось серьезно попотеть, чтобы вытащить тебя с Вардоса. Мы хотим тебя исполь-зовать, а не убить. Надеюсь, ты сможешь убедить всех, что будешь нам полезной.

— Я тоже надеюсь, — сказала Иден. — Так куда мы направляемся?

— На базу «Мечтателей», — ответил Новарен. — На «Теневую сторону».

Во время перелета Иден задавала своему похитителю-спасителю разные вопросы, пытаясь выудить побольше информации, которая бы пригодилась и ей самой, и Империи. Как и следовало ожидать, Новарен в основном отмалчивался.

«Теневая сторона» оказалась именно что теневой стороной мира под названием Джеосин. Эйзен вкратце объяснил, что эта планета крайне медленно вращается вокруг своей оси, поэтому на ней царят долгие жаркие дни и такие же долгие холодные ночи. Рассветно-закатные циклы длились около трех месяцев.

— Мы живем на узкой полосе, где сумерки. Там температура умеренная, — сказал Эйзен.

— Никогда не слышала об этой планете, — призналась Иден.

— Галактика большая, а Империю не интересует то, что для нее бесполезно.

— А случайных гостей не бывает?

— Скажем так: мы не слишком опасаемся, что Империя нас обнаружит, — ответил Эйзен, ведя корабль на посадку. Эта часть Джеосина практически застыла во времени — здесь длилось мгновение, наступающее сразу после захода солнца, когда свет еще не совсем угас и на землю опустились сумерки. Все было окрашено в лавандовый, лиловый и синий цвета. Планета не имела луны, которая освещала бы поверхность своими нескромными лучами, и, когда корабль нырнул под полог густого леса, скрывшего их от посторонних глаз, Иден обратила внимание, что многие камни слабо светятся зеленым, белым, синим или фиолетовым.