Батурино – гнездо родное

Приговоренных к смерти рассадили на телеги. Возницы погнали лошадей в сторону деревни Синячихи. В 18-ти километрах от Алапаевска находилась заброшенная шахта Нижняя Селимская. Давно на ней прекратили работы. Деревянные бревна креплений полусгнили. На шестидесятиметровой глубине болотцем стояла тухлая вода. Глухомань. Безлюдье. Тишина. Сюда-то и направили свой путь чекисты-палачи.

Они сидели на телегах рядом с обреченными, взглядывали на них, словно охотники на дичь, и опять смотрели в сторону. Ни сострадания, ни милосердия не было в сердцах железных чекистов. Классовая ненависть к врагам пролетариата. Да, пожалуй, чувство кошки, играющей с мышью.

Телеги остановились возле шахты. Раздался приказ:

– Слезай, приехали!

Недоумевающие, взволнованные происходящим, узники и узницы ступали с телег на землю, смотрели по сторонам. Неожиданные, страшные мысли появились у них, болью сжали сердца. Они поняли – это смерть!

Великую Княгиню Елизавету Федоровну, одетую в белое облачение, прекрасную, словно лилия, начали, ударяя прикладами, теснить к горловине шахты. Матушка Елизавета, отступая назад, крестясь, громко крикнула: "Господи, прости им! Не знают, что творят!" Она, потеряв опору, полетела вниз. Упала матушка на каменный выступ, находившийся на глубине 15-ти метров. Она не убилась. Осталась жива. Только мучительная боль, ужас от пережитого, жили в душе и теле великой нашей матушки, незабвенной Елизаветы Федоровны.

Великий Князь Сергей Михайлович попытался сопротивляться палачам. Выстрел в голову прекратил его жизнь. Великого Князя сбросили в шахту мертвым. Господь избавил его от медленных мук умирания.

Федор Ремез упал на самое дно шахты. Рядом с Елизаветой Федоровной оказался Князь Иоанн Константинович. Остальные оказались кто где.

Для верности, палачи швырнули в жерло шахты несколько гранат. Прогремели взрывы, взметая огонь и дым, рассыпая осколки… Федора Ремеза убило. Рядом с Елизаветой Федоровной, одна за другой, упали две гранаты. Но разрывов не последовало. Господь не попустил.

Чекисты завалили шахту землей, мусором. Сели на телеги и поехали в Алапаевск. Порученная работа выполнена. Можно теперь отдохнуть, расслабиться, выпить водки, чтобы снять нервное напряжение и какую-то непонятную жуть, оставшуюся в душе.

Да, выпить! Чтобы забыть эту женщину в белом облачении, с добрым, благородным, прекрасным лицом. Она просила Своего Бога простить их, убивавших ее. Непостижимо! От этого становилось еще страшней.

И вдруг, у себя за спиной, убийцы услышали слова молитвы, пробивавшейся из-под земли, из могильной глубины шахты, набиравшей силу, обретавшей крылья и летевшей к Небесам. Оставшиеся в живых, соединяя свои голоса в один, пели "Спаси, Господи, люди Твоя, и благослови достояние Твое"… Дикий ужас охватил души убийц. Они, вопя от страха, нахлестывали лошадей, чтобы поскорей убраться от шахты, от места преступления и не слышать этих слов – "победы православным христианам на сопротивныя даруя, и Твое сохраняя Крестом Твоим жительство"…

Сброшенные в шахту, мучаясь, слабея, прожили какое-то время, пока не умерли. Елизавета Федоровна, сама израненная, перевязала своим апостольником раны Князя Иоанна Константиновича…

Елизавета Федоровна, лежа на каменном выступе, молилась, призывая Имя Господне. Тихо, преодолевая мучительную боль, выдыхала из груди: "Иже Херувимы"… Дыхание матушки Елизаветы становилось все слабей и слабей… Пришла смерть. И бессмертная душа Великой Княгини Елизаветы Федоровны вышла из тела, родилась в вечность… Умерли все. Смерть прекратила страдания.

В России, разгораясь, шла гражданская война. Осенью 1918 года армия адмирала Александра Васильевича Колчака заняла Алапаевск. Следователи, руководимые генералом Михаилом Константиновичем Дитерихсом, собрав свидетельские показания, в октябре приступили к раскопкам на шахте Нижняя Селимская. Из мрачной глубины на свет Божий работники, одно за другим, извлекли восемь тел убиенных. У Елизаветы Федоровны, инокини Варвары, Князя Иоанна Константиновича пальцы правых рук были сложены в молитвенное троеперстие. Они, до самой своей кончины, молились Господу и осеняли себя крестообразно. Какая сила веры!

Останки убиенных обмыли, облачили в саваны, положили в простые гробы. Они пребывали в кладбищенской церкви Алапаевска. Местные священники служили панихиды. А потом, при огромном стечении народа, гробы перенесли в Свято-Троицкий собор. Мучеников отпели… Александр Васильевич Колчак распорядился оставить гробы в соборе, в склепе. Распоряжение Верховного исполнили.

Но обстоятельства военного времени изменились. Красная армия наступала. Поэтому, зная, что для большевиков нет уже ничего святого, гробы с телами убиенных извлекли на свет Божий. Им предстоял новый, долгий, мучительный путь отступления с частями Белой армии.