Батурино – гнездо родное

Когда колокол-подарок занял свое место среди других колоколов, то звонарь, помолившись Богу, благословясь, взял вервия и, раскачав язык-било, ударил им со всего маха в колокольный бок… "Бом!" – слетая с колокольни, далеко покатилось по округе. И снова – "бом!" – звуковая волна плывет, омывая окрестности… Ах, как радовался отец Иоанн подарку брата. Радовался, что давнее желание его исполнилось. Потому что еще в 1852-ом году он писал сыну в Афины: «…Вместе с тобой будем отливать благовестный колокол для колокольни батуринской в память вечную рода нашего…»

И опять все Капустины сидели за праздничным столом. И в преддверии семидесятилетнего юбилея отца Иоанна дарили ему, дорогому батюшке, подарочки – немецкие часы с боем, музыкальные шкатулки, настольный органчик. И вновь отец Иоанн был расстроган. И не важно, что тебе дарят – дорогую вещь или не дорогую. Важно внимание и любовь. Важна память. А подарки, что? Смотреть на них и вспоминать тех, кто подарил тебе эти вещи. Так-то!

Прошли незаметно дни отпуска, полученного отцом Антонином. Пора, пора собираться в дорогу, держать путь в Константинополь, переименованный турками в Стамбул. Закончены вечерние посиделки за чаем, воспоминания о прошлом, разговоры-рассказы о делах житейских, о дальних странах, гулянья по окрестностям, навевавшим, воскрешавшим память о чудно-таинственном Рождестве Христовом, о святках, о Пасхе, o преображении Господнем… Детство, милое детство – чистое, светлое, доверчивое, миновало все и не возвратить его. Прости-прощай, милое Батурино, Спасо-Преображенский собор, Солодянка-река, дорогие родители, родственники. Сердце чувствует, что не придется с вами свидеться на этом свете… не придется.

Час прощанья пробил. Архимандрит Антонин целуется с отцом, матушкой, с Епископом Ионой, кланяется родственникам. Все желают отъезжающему счастливого пути, крестят. Отец Антонин еще раз, прощаясь, кланяется, присаживается в дорожную кибитку. Ямщик взмахивает бичом, лошади трогаются, и возвратный путь в Контантинополь начинается…

Пыль, поднятая колесами, осела. Конный экипаж скрылся вдали. Вздохнув, отец Иоанн приглашает всех оставшихся в дом – еще посидеть за столом, попить чайку. Все идут вслед за батюшкой. В душах стоит грусть прощания. В глазах поблескивают светлые слезы.

– И мне пора в Далматов, – говорит Преосвященный Иона, – завтра отправляюсь.

Отец Иоанн молчит. Вспоминает уехавшего сына. Андрюшенька… Отец Антонин…

Отец Антонин вернулся в свою "Византию", город Царя Константина. Иначе – Стамбул. Вновь окунулся в жизнь, ставшею привычной. С минаретов, окружающих Святую Софию, раздается протяжный клич муэдзинов, призывающих правоверных мусульман на молитву. А колокольного звона здесь, в Стамбуле, не услышишь. На него наложен запрет. И неизвестно когда, по преданию, над куполом Софийского храма воссияет православный крест. Что ж, приходится мириться с обстоятельствами. Жить… Трудиться… Славить Бога…

После отъезда отца Антонина в душе батюшки Иоанна поселилась тихая печаль. Он стал задумчив. Часто приходил на кладбище, сидел на лавочке возле дорогих его сердцу могилок. Отцу Николаю помогал все реже и реже. А потом захворал и слег. Вставал с постели редко – помолиться, потрапезничать.

Отец Николай приходил, исповедовал отца Иоанна и причащал Святыми Дарами. После Причастия отец Иоанн, лежа на постели, подолгу смотрел в окно, молчал.

Матушка Мария, подходя к нему, спрашивала участливо:

– Как тебе, Ваня?

Он отвечал:

– Тяжко было. А теперь – ничего. Хорошо стало. И умирать не страшно. Пойду к своим. Деток увижу. Венушку, дедов, отца с матушкой, братьев, сестер. Пожил здесь, Богу послужил и хватит. Побыл здесь, в гостях. Пора домой – к Богу, в вечность…

Мария Григорьевна слушала мужа и роняла тихие слезы… Что ж, смерть есть смерть. Ее не обойдешь, не отменишь. Таков закон жизни человеческой, данный людям Господом. Земля ты и в землю возвратишься.

Умер отец Иоанн 22-го марта 1865 года. Как раз в год столетнего служения рода Капустиных в Батурино. Архимандрит Антонин прислал тогда из Константинополя напрестольный крест – топазовый, в серебряной оправе, украшенный драгоценными камнями. Возле ног Спасителя, пронзенных гвоздями, между двух серебряных пластин была вмонтирована частица Животворящего Креста Господня – великая святыня.