Батыева погибель

И вдруг я услышала за своей спиной очень странный звук. Он был похож на зевание. Одновременно с этим в комнате воцарилась какая-то небывалая, изумленная тишина. Я медленно выпрямлялась над корзиной, пытаясь сообразить, что же там такое произошло, что все моментально утратили дар речи. И в это время я услышала тихое покашливание и глубокий выразительный вздох: «Ооохх…» – так вздыхает ребенок, который только что проснулся и не хочет вставать, а вставать надо.

И вот я повернулась назад. Сначала я не могла понять, что не так с моей куклой. Потом до меня дошло, что она изменила свое положение. Вроде никто ее не трогал, когда я оставила ее лежать на стуле. Теперь же моя малышка сидит, изящно подогнув под себя стройные ножки и склонив голову набок. И мне даже кажется, что она следит за мной хитрым взглядом… Что за черт?! Проклятая жара, она сводит меня с ума! Неужели мое заклинание-кондиционер отказало? Тут я, не отводя от куклы глаз, замечаю, что все девочки (то есть все без исключения – и «наши», и «не наши») застыли с открытыми ртами и тоже напряженно взирают на куклу. Ладно, сейчас разберемся…

– Лапочка моя, как ты себя чувствуешь? – обращаюсь я к кукле.

И тут уж происходит совсем неожиданное… Мое сердце ухает вниз и я тоже застываю с открытым ртом, когда та, к кому я так риторически обращаюсь, свешивает мило растрепанную головку на другой бок и, растянув губки в очаровательной улыбке, преспокойно так отвечает тоненьким хрустальным голоском:

– Спасибо, мамочка Анна, это так любезно с твоей стороны поинтересоваться моим самочувствием… Я чувствую себя замечательно, только мне немного стыдно сидеть голой…

Ага, стыдно ей… Что-то непохоже. В ее движениях нет никакой стыдливости, наоборот, она ведет себя весьма уверенно, словно не голышом тут сидит, а в короне и королевском платье.

Стоп! Я что – с куклой разговариваю и она мне отвечает?! Но это… Этого не может быть… Магия магией, но чтоб кукла ожила… Может быть, у меня галлюцинация?

Я машинально протерла глаза и зачем-то пощупала свой лоб. Наверное, вид у меня был дурацкий, потому что в глазах куклы мелькнуло жалостливо-насмешливое выражение. Впрочем, ей не откажешь в хороших манерах. Она улыбнулась открыто и приветливо, затем взмахнула своими великолепными ресницами и произнесла:

– Мамочка Анна, я прошу прощения за то, что доставляю тебе хлопоты, но не будешь ли ты добра дать мне хоть какую-нибудь одежду? Ведь сюда в любой момент могут войти посторонние…

И она одарила меня милой улыбкой и блеском своих ярко-синих глаз. Потом она, как бы иллюстрируя свою просьбу, села на колени и прикрыла женское естество и груди узкими белыми ладошками. Ее гибкая спинка красиво изогнулась и теперь она напоминала чудесную статуэтку, полную грации и очарования – от нее невозможно было оторвать глаз…

А она прелесть… Так я думала, все еще пребывая в состоянии обалдения и торопливо роясь в корзине на предмет поиска подходящего лоскута, чтобы прикрыть наготу стыдливой красавицы. Наконец я нашла что-то подходящее.

– Возьми пока вместо плаща, – сказала я, протягивая кукле квадратный лоскут небесно-голубой камки размером раза в два больше носового платка, – извини, мы с девочками пока просто не успели пошить для тебя одежду. Но ты не волнуйся, сейчас мы все сделаем… Да, девочки?

Те энергично закивали – похоже, они начали понемногу выходить из ступора. А синеглазка, выразив мне сердечную благодарность, принялась облачаться в предложенный лоскут. Делала она это неторопливо, с чувством собственного достоинства и непередаваемо милым изяществом, проявляя при этом чудеса изобретательности и незаурядный творческий подход. Как хорошо, что она не привереда…

Я украдкой разглядывала это маленькое чудо, которое сотворила собственными руками. Безусловно, малышка больше походила на человека, чем на куклу. Швы были заметны, но они явно сгладились. Вышитые глаза выглядели как настоящие, рельеф тела приблизился к естественному, все погрешности, неизбежные при шитье столь сложной куклы, исчезли – теперь это был в чистом виде именно тот образ, который и был у меня в голове при ее создании. Короче говоря, кукла выглядела примерно так, как выглядят персонажи реалистической компьютерной мультипликации – почти натурально. Внезапно холодной волной меня окатила дерзновенная мысль – а ведь я сейчас повторила то же самое, что сделал когда-то Творец… Хорошо ли это? Немного подождав отклика на этот, заданный в эфир, вопрос, я получила ответ в виде ощущения того, что я не совершила никакого греха. Господь не против, когда мы за Ним повторяем. Главное – любить свои создания…