Батыева погибель

А все же интересно – как такое могло получиться? И тут я вспомнила о том, что Димка вложил в эту малышку сердце… Так это маленькая жемчужина необычной формы послужила причиной того, что кукла ожила? Интересно, сам Колдун мог о таком догадываться? Да нет, вряд ли. Это случайно вышло. Очевидно, в этом насыщенном магией месте (менее чем полсотни метров до эпицентра в виде магического фонтана) я непроизвольно оживила куклу, которую делала своими руками, вложив в нее частицу своей души, которая отпечаталась в структуре жемчуга, и теперь она – часть меня самой… светлая и добрая часть, надо полагать. А впредь надо быть немного осторожней, ведь страшно представить, что бы было, если бы, например, я представляла себе какую-нибудь Бабу-Ягу… У моей души ведь тоже есть своя темная сторона. Впрочем, я над этим еще подумаю, а может, и сама малышка внесет ясность…

Кстати, как ее зовут? Или это я должна дать ей имя?

Тем временем вокруг ожившей куклы происходило некоторое действие.

Юные княжны все еще находились в состоянии некоторого обалдения, хлопая глазами и беззвучно разевая рты, не в силах понять, каким образом кукла из проволоки, лоскутов и кудели теперь двигается и даже говорит. Однако пара человек в нашей компании оставались совершенно невозмутимыми – и первой из них была Яна. После наших совместных странствий на протяжении без малого девяти месяцев она научилась воспринимать все как должное – даже такое явление, как ожившая кукла. Ну, а второй квинтэссенцией хладнокровия являлась, конечно же, хулиганка Тел, для которой такие проявления высшей магии были, в общем-то, явлением обычным. Ну подумаешь, перестарался Мастер, вкладывая душу в свое творение – и случайно его анимировал. Бывает и не такое.

Яна и подошла первой к кукле, напрочь игнорировавшей всех, находящихся в этой комнате, кроме меня. Меня это слегка удивило, поскольку наша Зайка, хоть и немного раскрылась в процессе всех наших приключений, но все же оставалась все такой же застенчивой и неразговорчивой.

– Привет, – сказала она, протягивая руку и широко улыбаясь странной кукле, которая выглядела хоть и несколько экзотично, но необычайно мило в голубом одеянии, отдаленно напоминающем греческий хитон, – меня зовут Яна, а тебя?

– Приятно познакомиться, Яна. Меня зовут Белоснежкой. Можно просто Белочкой, или Снежкой – как тебе больше нравится, – вежливо произнесла кукла, пожимая Яне средний палец и приседая в подобии реверанса. Затем она сочла нужным пояснить: – Мама Анна, когда меня делала, думала обо мне как о Белоснежке… Красивое имя, мне нравится, – и она лукаво посмотрела на меня и даже, кажется, подмигнула.

– А меня зовут Тел, – подошла к очаровашке юная деммка, принимавшая участие в процессе куклостроения. Она некоторое время разглядывала ее сквозь внимательный прищур, а затем, хмыкнув, сказала (ну конечно, Тел, как всегда, в своем амплуа): – Слушай, куколка, а зачем тебе одежда? Навесить на тебя немного украшений – и все. У тебя же прекрасная фигура… Твоя мамочка, оказывается, знает толк в красивых девочках и умеет их делать…

– Не могу ходить голой, – тихо призналась Белочка, скромно потупившись и совершенно не прореагировав на провокацию, – потому что стесняюсь.

– Эх, – вздохнула Тел, – и в самом деле яблочко от яблони недалеко падает. Даже кукла у нее получилась ужасно стеснючая и не хотящая гулять голышом. Хотя какая ей, кукле, разница? Ладно, Бела, давай я тебе всех представлю. Вон та мелкая, что в углу, это княжна Пелагея Юрьевна, ей всего пять лет, она робкая, и к длительным разговорам не расположена. Вторая по старшинству, справа от первой, это княжна Евдокия Юрьевна, существо бойкое и дерзкое. Думаю, вам будет о чем с ней поговорить… Самую старшую зовут Ирина Юрьевна, и ей пальца в рот не клади. Она вообще-то уже выходит из кукольного возраста, но на излете от нее тебе неплохо достанется…

– И ничего не достанется, – вздохнула княжна Ирина, – я теперь маленьких и слабых не обижаю, Анна Сергеевна говорит, что княжнам это неприлично…

– Рада с вами познакомиться, – с достоинством произнесла кукла, обводя всех присутствующих внимательным взглядом.

– Э-э… Белочка… – робко подала голос Яна, – можно я тебя расчешу?

Кукла растерянно прикоснулась к своим волосам.

– О да, конечно, можно, – позволила она. – Ты так добра. И, кстати, нет ли у тебя зеркальца?

Через пару минут можно было наблюдать идиллическую картину – кукла сидела на чурбаке перед маленьким зеркальцем, а Яна самозабвенно расчесывала ее нежные волосы. И такая счастливая безмятежность была написана на лице у девочки, что становилось ясно, что она явно в куклы еще не наигралась…