База 211

– А что вы ожидали обнаружить, Керши? Впопыхах брошенный на снегу партбилет ВКП(б)? Или на видном месте портрет их Сталина? Или конспект Эрфуртской программы? Однако уверенность моя имеет под собой очевидное основание – я сам на их месте стал бы действовать точно таким же образом. Сходство и борьба противоположностей, разве не так?

– Не так. Между вами и нашими незваными гостями есть существенная разница, – буркнул Сэм, не желая опять ввязываться в бесплодный спор, да еще в столь неподходящем месте.

– Интересно какая? Вы что же, находите нынешнее мировоззрение красной варварской России более привлекательными, чем идеи Третьего рейха? Это вы-то? Подданный короны его величества короля Георга?

Русские, между прочим, расстреляли своего царя и только что чуть не угробили лично вас.

– Дело не в этом, – все же Сэм не удержался, он был не один рядом с Ховеном, их разговор слушали Вилли и Ганс Тенсфельд, даже Медведь и Лис навострили уши. Из-за них-то он и взялся возражать Великому Лео. – Разница здесь принципиальная, и лежит гораздо выше небольшой локальной войны, которую мы затеяли ради собственного выживания. Сегодняшняя стычка, грубо говоря, вопрос инстинктов и привязанностей, по крайней мере, для большинства здесь присутствующих. А политические принципы варварской, по-вашему, России находятся вообще в иной плоскости, и вовсе они не противоположны национал-социализму, но вступают с ним в контрадикторное противоречие. Это существенная разница – между вами не может быть приведения к единству. Несмотря на всю нелепость исполнения чужих заветов, на примитивное упрощение очень непростых теорий, русские на порядок выше вас.

– Интересно, интересно. И чем же они выше? Тем, что во славу своих коммунистических бредней убивают под громогласные фанфары гладиаторской арены? Мы же лишние элементы, отравляющие опасной заразой активную часть общества, стараемся ликвидировать скромно и тихо. Но лагерь всегда лагерь, по ту сторону баррикад или по эту. А война всегда война.

– Согласен. Как и убийство всегда убийство. Все же, если выбирать «из» и «между» двух зол, мне более симпатично красное. Вы и подобные вам, Ховен, действуете для создания «нового мира», как заведенные чужой рукой игрушки. Ради одной практической цели и ради одной нации. Вас интересует чисто утилитарный момент этого процесса – подавить, захватить, обратить в рабство, и вы даже не скрываете своего намерения. А далее, очевидно, ваш «новый» сытый человек, когда завод кончится и пружина распрямится, на вершине мира должен высокомерно ковырять пальцем в носу, созерцая гнущиеся на него спины. У русских все не так. Подумайте только, какую великую надо иметь веру, почище христианской, дабы на деле предпринять абсурдную попытку накормить всех голодных и освободить всех несчастных! Заметьте, именно всех! Без исключения! Конечно, и у них хватает беспардонных спекулянтов, разменивающих человеческую кровь на личную власть. Но это следствие несовершенства людской природы, и это естественно для исторических реалий существования. Однако сама идея, она, напротив, очень даже совершенна в своей красоте. И как всякая истинно высокая идея, католическая, протестантская или даже научного переворота, она требует определенных и страшных жертв. И вот когда она пройдет через трупы и раскаяние, через разочарование в самой себе, тогда идея эта очистится и принесет плоды. А ваше знамя, Ховен, оно водружено в пустыне, безводной и бескрайней, где ничего путного не может вырасти для украшения человеческого века.

– Моисей тоже водил свой народ по пустыне. И как вы помните, добился в том успеха, – съязвил Великий Лео, но было видно: слова Сэма задели его не на шутку.

– В том-то и дело. Ваш драгоценный фюрер никого никуда не ведет. В отличие от коммуниста Сталина он даже не сатрап. Можно сидеть на троне, сложенном из черепов собственного народа, но никому еще не удавалось царствовать, восседая задницей на частоколе из мечей и копий. Когда ваш «новый человек» наестся от пуза, он разленится и опустит руки, а с ними и оружие. И тогда ваш фюрер, даже победив, рухнет вниз. После чего и «новый человек» будет раздавлен теми самыми рабами, которых он так бездумно толпами ставил на колени. И рабы эти припомнят многое, и месть их будет страшна. Впрочем, вы не победите. Идея русских невообразимо сильнее вашей, и, стало быть, мощнейшее на свете оружие находится в их лагере. И имя ему – правда.

– Вы сильно ошибаетесь, Керши. Сейчас я вам более ничего другого не скажу. Но когда мы выберемся отсюда, когда я доставлю вас в столь оскорбительно поносимый вами Третий рейх, я как раз покажу вам мир с другой стороны, – Великий Лео сказал это и отвернулся от Сэма.

Несколько времени вся небольшая группка людей и оборотней неподвижно стояла, замерев на месте в скульптурных позах и жестах, будто играли в салонные «живые картины».

– Как вы думаете, герр Ховен? Наш капитан уже добрался домой? Наверное, сейчас спешит к нам на помощь? – наконец робко подал голос механик Ганс.