База 211

Они выгрузили последними легкие саночки, Игер наладил постромки, специально сделанные на заказ, разостлал по льду, чтобы удобнее потом подцепить. Тили складывала остальное оборудование и некоторое, еще оставшееся продовольствие. Ничего, охота прокормит. Солнце слегка припекало обнаженные головы, ложилось загаром на их бледные лица, почти одинаковые, даже и теперь, когда они выросли. Погода была относительно хороша: не слишком придется мерзнуть те минуты, которые им необходимы. Они наскоро разделись, Игер тактично отвернулся, чтобы не смущать сестренку, потом стали так, чтобы невдалеке и не повредить скудное имущество. И брат крикнул сестре:

– Вот она, наша жизнь! Здорово! – А потом еще в пространство, вдруг дойдет: – Эх, Капитоныч! Ого-го! Смотри!

Спустя совсем малое время, даже и прикурить не успеть, по антарктическому целинному снежному полю понеслась очень странная упряжка – сани, а в них скользящие парой, стелющиеся на бегу два прекрасных бело-серебристых поджарых полярных волка.

8

Коль не берете вы добра, что с вами рядом,

То как же взять вам то, что видно вдалеке?

Пренебрегать своим, мне кажется, не надо,

Как и мечтать о том, что есть в чужой руке.[8]

В состоянии легкой свирепости, а скорее даже обиды, Сэм вернулся обратно на базу. Бараки стояли пусты, и те, что с подводными моряками, одинокий кок маялся в дверях своего временного камбуза, размышляя: вылить помои прямо на снег или все же отойти в сторонку и не поганить вверенную ему территорию. Видно, инструкция взяла верх, потому что, обреченно вздохнув, котлетный царь поплелся за канатное ограждение, кряхтя под тяжестью здоровенного алюминиевого бака, в котором плескалось что-то мутное. Вообще, после печального случая с Лис в казармах стало очень тихо, как бывает в природе перед лютым ураганом, который то ли разразиться, то ли нет – воля случая.

Днем все были заняты в пещере. Разве Бруно дежурно дремал на радиоточке. Сегодня «тащили торпеду», сам старина Рейнеке руководил работами, под неусыпным наблюдением гауптштурмфюрера, разумеется. На базе осталось только мирное женское население – повариха Гуди и еще Шарлота в своей кое-как налаженной лаборатории – во время недавней «битвы народов» довольно покрошили ценнейшего оборудования. Хорошо, если на «Швабию» догадались погрузить запасной комплект. А нет – так жди еще через год, связи ведь никакой, сообщить о случившемся некуда.

К Шарлоте он не пошел, к поварихе – тем более. У доктора Эйгрубер нечего было ему делать, в ухажеры Сэм не стремился, в помощники совсем уж набиваться не желал. Вообще, Шарлота была ему неприятна – чересчур много в ней удручающе слепого фанатизма. Хотя именно сейчас доктор Эйгрубер могла дать ему довольно разъяснений по поводу нынешнего озарения на морском берегу. Сэм уже догадался, пожалуй, какими именно экспериментами занималась Шарлота в пятом лабораторном блоке. К малютке Гуди он не отправился по иной причине – не хотел портить девушке настроения. Повариха встретила бы его с радостью – у Гуди всегда имелось в запасе что наладить или починить, Сэм не гнушался даже паять кастрюли, самолично бегал за оловом в рубку к Геделе. Из всех обитателей базы Сэм явно был самый безотказный и бескорыстный представитель мужского пола, к тому же не трепался, а помогал делом. Но может, малютке Гуди попросту именно его просить было нестеснительно – все же Сэм пленный, а значит, как бы ущемленный в правах. Хотя робкая повариха вряд ли полагала так на самом деле, она была по-настоящему хорошая девушка, и Сэм думал порой, что для Гуди лучше находиться сейчас у плиты с шипящими сковородками на богом забытой базе, чем пропадать у себя в Германии – в новые нацистские, истинные арийки она нипочем не годилась.

Краем глаза Сэм увидел, как приоткрылась дверь одного из дальних ангаров, и загорелся про себя. Вот кто ему нужен! Ох, и возьмет он сейчас кое-кого за мягкое место! Сказать «взять Волка за глотку» не получилось даже мысленно, несуразное вышло бы выражение.

Точно, Волк копался возле вверенной его попечению дизельной электрической станции. Его и не могло быть в пещерах – после случая с Лис запрещено ему было отлучаться с поста, если ни одного из охранников не имелось на месте, Ховен на этот счет даже письменный приказец вывесил. Продовольствие что, один расхититель-диверсант много не унесет, а вот если рванут цистерны с горючим – жди беды. И Волк остался караулить. Разложил прямо на снегу какие-то грязнючие тряпки, в солидоле и мазутной смазке, тер ими несусветно корявую железяку, кажется, запасной противовес от топливного котла, как показалось Сэму на первый, быстрый, взгляд. От созерцания этого житейского времяпрепровождения злость его вдруг многократно возросла, и к Волку он подошел, внутренне кипя на последнем градусе горячки, которая наступает от праведного гнева.

– Привет! – навстречу ему поднял голову Волк, улыбнулся дружелюбно.