БЧ. Том 4 (СИ)

Облегченные вздохи со всех сторон. И сразу же Слепой кот подкладывает вонючего скунса:

— Полминуты.

Хорошо, что уже у двери сейфа стоим, так что обойдмся без нервов….

— Пятнадцать секунд, — невозмутимо.

А-а-а! Заткнись, подзаборный котяра! Я тебя сейчас соусом для курицы полью! Пускай Али похрумкает.

Командую «зорям»:

— На спину мне ее! ЖИВО! — непроизвольно включается Яка, ну и пускай, ментальный хлыст сейчас вовсе не лишний.

Едва многотонная тяжесть сгибает хребет, я «мигаю» в сейф. Сброс бомбы на стальной пол и сразу назад. Оказываюсь снова среди «зорь», ненароком наступаю сапогом на крокодилий хвост.

— А-А-А-А! Бальна! — взмахивает Али когтистой лапой.

Едва успеваю присесть. «Вжух» воздуха над головой оповещает, что опасность миновала. Сразу отхожу подальше от хныкающего зеленого. И от сейфа заодно.

БУ-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-УМ!

Звуковая волна едва не опрокидывает. Тяжелая железная дверь, кажется, подпрыгивает. Сейф трясет в выбитой в скале нише. Каменная крошка сыплется с потолка и стучит мне по шлему. Лицо Слепого кота напрягается — вижу "глазами Жамбы", как он сдерживает векторы колебания сейфа, чтобы нас не завалило.

— На пять секунд позже запланированного, — расслабившись, говорит Кот. — Можно было не спешить.

Другие так себя не сдерживают. Коммандос издают радостный ор. Стресс пережитого выходит взрывом эйфории. Я вдруг обнаруживаю на своих наплечниках крепкие руки. Бестия заглядывает в прорези шлема, ее глаза горят.

— Мы живы! — кричит, приблизившись. — Мы живы! Поцелуй меня!

— Извини, но у моей маски нет такой функции…

— Ничего страшного.

Она впивается губами в мильфиновую гладь шлема — там, где находится мой рот.

— За спасение, — скромно потупляет Бестия взгляд, отступив. — Спасибо.

Слепой кот взирает на нас — я хрен знает, каким местом, но кожу под доспехом покалывает, — и мне чертовски не нравится его острое, как скальпель, внимание.

— Без Кота бы не опознали ловушку, — подкладываю ему свинью. — Может, и его поцелуешь?

Бестия прекрасно меня понимает и усмехается. Тоже, поди, осточертел подглядывающий дед.

— С радостью, — оборачивается она к слепцу. — Иди сюда, облезлый. Ща как засосу! В рай улетишь!

Передернувшись, мужик резво прячется за спину Али.

— Ой, мне и среди живых нормально.

Ясна смотрит на потехи своих людей с улыбкой, потом резко киснет.

— Надо доложить Аяно, — девушка неопределенно машет рукой. — Обо всей этой жути.

— Думаю, она уже знает, — замечаю. — Вряд ли нам достались все демоны Афгана.

Даже не берусь предположить, сколько еще тварей прячется в горах. А прятаться есть где. Местные долины изрыты кяризам — афганскими колодцами и штреками. Скалистые недра превращены в швейцарский сыр. И чувствую, это «метро» вовсе не пустует.

Осмотрев еще раз пещеры на предмет недобитых, прихватываем Дмитрия и поднимаемся на поверхность. Снаружи все еще сплошная темень. Мы зажигаем сигнальные петарды. Минут через десять подлетают вертушки. Одна забирает нас, еще пять высаживают княжеский десант — теперь их задача удерживать крепость до конца войны. Но это уже не проблема «зорь».

— Думаешь, афганцы попробуют отбить Джавру? — смотрит на меня Ясна.

Все остальные тоже уставились. Как заслужить авторитет элитных коммандос? Очень просто — спасти их жизни.

Я вздыхаю, оглядывая древние горы.

— Хорошо бы, если только афганцы.

В крепости Алмак разбредаемся по комнатам. Надо поспать до рассвета, сил уже ни на что нет. Спальня мне досталась почти целая, только одной стены не хватает — разбомбило бомбежками старой войны с Персией. Провал плотно закрыли тентом. Так что сквозняка почти нет. Раздевшись, я заваливаюсь на походную раскладушку, когда слышу шарканье ножек за пологом, заменяющим сгнившую дверь. Подбираюсь и включаю нюх Шарика. Узнав гостью по запаху, сразу же отрубаю чуткое обоняние.

— Хватит топтаться у порога, Бестия, — подаю голос. — Заходи и ложись рядом, если хочешь. Места хватит.

— Ты сейчас серьезно?! — после секундного молчания она заглядывает внутрь. — Считаешь, я такая легкодоступная?!

— Ничего я не считаю, — фыркаю. — Просто тебе пришлось сегодня тяжело, и, как друг, я могу побыть рядом. Мне несложно тебя поддержать. Но я устал, и сейчас буду спать, так что думай сама.

С этими словами падаю в постель, отвернувшись и не обращая никакого внимания на гостью. Я уже потихоньку засыпаю, когда с легким шорохом девушка приподнимает край одеяла и ложится рядом. Скрипит раскладушка. Всем телом Бестия прижимается к моей спине, гладит плечо, касается губами шеи. Такое ощущение, что каждое из прикосновений ей незнакомо и в новинку.

— Твоя женщина, — вдруг шепчет Бестия, дыша мне в ухо. — Она, наверное, очень красивая.

— Ага, — я поворачиваюсь на спину и кладу ее голову себе на грудь. — Мои женщины самые красивые на свете.

Бестия зарывается мордашкой мне в подмышку. Мои пальцы мягко оглаживают темные волосы девушки.

— Хорошо же им, — обвив меня руками и ногами, вздыхает она, прежде чем заснуть.

* * *