Бэббит

— А все-таки приятно иметь на машине один из первых номеров! Всякий подумает: «Наверно, важная шишка!» Интересно, как ему это удалось? Ручаюсь, что он поил и кормил главного инспектора до отвала!

Потом выступил Чам Фринк:

— Может быть, некоторым из вас покажется, что не место тут затрагивать всякие высокоумные и чисто художественные темы, но я пойду напролом и попрошу вас, друзья, одобрить план насчет приглашения в наш Зенит симфонического оркестра. Все вы ошибаетесь, думая, что раз вы сами не любите классическую музыку и всякую прочую ерунду, значит, она здесь у нас не нужна. Должен сознаться, что я сам хоть и являюсь профессиональным литератором, но гроша ломаного не дам за всю эту музыку длинноволосых. Я с большим удовольствием слушаю хороший джаз, чем какую-нибудь бетховенскую штуку, в которой мелодии не больше, чем в кошачьем концерте, — ее даже под страхом смертной казни никто не сумеет насвистать! Но суть совсем не в этом. Культура стала для любого города таким же необходимым украшением и рекламой, как асфальтовые мостовые и банковские дивиденды. Только культура, в виде театров, картинных галерей и так далее, ежегодно привлекает в Нью-Йорк тысячи туристов, а у нас, откровенно говоря, несмотря на все наши блестящие достижения, не хватает культуры Чикаго, культуры Нью-Йорка или Бостона — во всяком случае, у нас нет репутации культурного центра. И кому, как не нам, настоящим дельцам, пробивным ребятам, взять культуру в свои руки, капитализировать культуру!

Конечно, картины, книги — все это хорошо для тех, у кого есть время в этом копаться, но ни книги, ни картины не вынесешь на дорогу, не крикнешь: «Вот какая у нас культурна, в нашем славном городке Зените!» А симфонический оркестр сам за себя скажет! Смотрите, что за репутация у Миннеаполиса или Цинциннати! Надо и нам завести оркестр с первоклассными музикусами, с отличным дирижером, — а чтобы этот пирог у нас подрумянился как следует, мы должны нанять самого дорогого дирижера, какой есть на рынке, лишь бы он не был немчурой, — и такой оркестр заиграет, не хуже, чем в Нью-Йорке и Вашингтоне: он будет выступать в лучшем театре, перед самыми культурными и состоятельными людьми, и для города это реклама, лучше которой не сыщешь. Всякий, у кого не хватает дальновидности, чтобы поддержать это начинание, тем самым пропускает случай довести до сведения какого-нибудь нью-йоркского миллионера, что есть на свете наш славный город Зенит, а если этот миллионер услышит о нас, он, чего доброго, откроет здесь филиал своей фабрики!

Я мог бы также отметить тот факт, что для наших дочерей, которые увлекаются серьезной музыкой и, может быть, захотят преподавать ее, будет большим благом, если в городе появится такой первоклассный оркестр. Но не станем отвлекаться от практической стороны вопроса: призываю вас, друзья и братья, поднять голос за Культуру с большой буквы и за симфонический оркестр мирового значения!

Все зааплодировали.

Потом, среди всеобщего волнения, председатель Гэнч провозгласил:

— Джентльмены, переходим к перевыборам президиума.

На каждый из шести официальных постов комитет выдвинул трех кандидатов. Вторым кандидатом в вице-председатели был выдвинут Бэббит.

Он очень удивился. Он был смущен. Сердце у него колотилось. Еще больше он заволновался, когда подсчитали голоса и Верджил Гэнч объявил:

— Рад сообщить, что теперь молоток в отсутствие председателя будет передаваться в руки Джорджи Бэббита. Не знаю другого человека, который был бы более стойким защитником здравого смысла и нашей промышленности, чем добрый старый Джордж. Давайте же крикнем ему «ура» — погромче, все разом!

После собрания вокруг Бэббита столпилась добрая сотня товарищей по клубу, все хлопали его до спине, поздравляли. Никогда он не испытывал большей радости. Он вернулся в контору в каком-то чаду. В комнату он ввалился с широкой улыбкой и сразу сообщил мисс Мак-Гаун:

— Можете поздравить вашего патрона! Выбрали вице-председателем клуба!

Но его разочаровал ее ответ.

— Вот как! — сказала она и добавила: — Да, миссис Бэббит все время добивалась вас по телефону!

Зато новый агент Фриц Вейлингер сказал:

— Ей-богу, шеф, это чудно! Замечательно, честное слово! Рад за вас — слов нет! Поздравляю!

Бэббит позвонил домой и сразу заворковал в трубку:

— Ты мне звонила, Майра! Ну, на этот раз твой Джорджи молодцом! Ты с ним теперь поосторожней! Знаешь, с кем ты разговариваешь? С вице-председателем клуба Толкачей.

— О, Джорджи…

— Неплохо, а? Виллис Иджемс — наш председатель, и в его отсутствие твой маленький Джорджи берет молоточек в руки, и все пляшут под его дудку, он и ораторов представляет, будь то хоть сам губернатор…

— Джордж! Послушай!

— …теперь у него будут друзья посолиднее, вроде дока Диллинга и…

— Джордж! Поль Рислинг…

— Да, да, я сейчас же позвоню Полю, сообщу и ему!

— Джорджи! Да выслушай же! Поль в тюрьме. Он стрелял в жену, стрелял в Зиллу сегодня днем. Наверно, ей не выжить!

22