Бэби ценой в миллион

– Наверное, мне не надо было приходить.

Она повернулась и направилась к двери.

– О, Боже мой! Да куда же вы? – вскрикнул я. – Присядьте вот сюда и дайте мне на вас посмотреть. Я уже тысячу лет не видел ни одной женщины.

Поскольку у меня не было визитеров, то и стульев в комнате не было. Поэтому Джуди села на край кровати, элегантно закинув ногу на ногу, и посмотрела на меня.

– Вы, наверное, спросите меня, Майк, зачем я пришла, – начала она. – Поэтому я лучше сразу скажу это сама. Чистый эгоизм привел меня сюда. Я совершенно изменилась…

Она нагнулась ко мне и нежно дотронулась до моей щеки.

– Это я вас так поцарапала?

– Я уже перенес три операции, – торжественно произнес я. – Врачи считают, что я выкарабкаюсь. Но, конечно, на всю жизнь останусь инвалидом.

– Я догадываюсь, что вы имеете в виду, – нежно улыбнулась она. – Я тоже вынуждена буду провести остаток моей жизни в умеренности, свойственной больным. Вспомните, как вы расправились со мной.

– Ладно! – я протянул ей руку в знак примирения. – А теперь рассказывайте.

Улыбка на ее устах погасло.

– Когда вы тогда ушли от меня, – спокойным голосом сказала она, – я целый час просидела просто так и ужасно была обозлена на вас. А потом отправилась спать. Около четырех часов ко мне пришли двое.

Она слегка задрожала.

– Это были Алекс Витрелли и какой-то очень противный великан, которого Витрелли называл Дьяконом.

– Знаю их, – сказал я.

– Они были очень вежливы, – продолжала Джуди. – Они рассказали мне приблизительно такую же историю, что и вы, сказали, что «синдикат» через неделю возьмет рэкет в свои руки, и что я отныне буду работать не на Дэвиса, а на них. Потом сказали, что полиция арестовала вас по обвинению в убийстве Дэвиса и что если меня кто-нибудь спросит о переходе рэкета в другие руки, я должна ответить, что ничего не знаю. Наоборот, я должна сделать вид, что этого и быть не может. Вот, собственно, и все, Майк. После этого они ушли, и Алекс Витрелли произвел на меня самое благоприятное впечатление. На следующее утро я прочитала в газете о вашем аресте. Там говорилось, что вы из-за Бэби. Мэнкеринг сошли с ума и пристрелили Стива Лукаса в припадке ревности. Но мне сразу же показалось, что что-то здесь не так, как-то неправдоподобно выглядит вся эта история. Заметно было, что вас хотят сделать козлом отпущения. Позднее я позвонила Артуру Платту. Он тоже читал газеты и Витрелли тоже побывал у него. Он был буквально вне себя.

Внезапно она слегка улыбнулась.

– На этом наш роман и закончился, Майк. Когда женщина видит, что ее поклонник всего-навсего облысевший трус, она порывает с ним.

Джуди схватила сигареты Хаукера. Я дал ей прикурить.

– Спасибо, – пробормотала она. – И вот тогда я впервые в жизни, так сказать, произвела инвентаризацию в своей душе. И то, что я при этом обнаружила, мне совсем не поправилось. До того момента, как убили Дэвиса, я на все смотрела, как на невинное занятие, представляющее для меня чисто спортивный интерес, к тому же, хорошо оплачиваемое… А потом я подумала, что вы, возможно, будете не в состоянии доказать свою невиновность. Витрелли, повторяю, произвел на меня очень благоприятное впечатление, но он, должно быть, холодный и жестокий тип, если его не беспокоит, что в газовую камору попадает ни в чем не повинный человек.

Она смущенно посмотрела па меня.

– Я знаю, что это смешно слышать от меня и все выглядит, как в трехгрошевом романе. Вы не считаете?

– Я вас понимаю, – уверил я.

– Во всяком случае, я не захотела участвовать в этом, – продолжала она. – И я позвонила лейтенанту Хаукеру. Сначала он неправильно меня понял, но я все говорила и говорила, и тогда он позвонил кому-то в прокуратуру…

– Брайлону, – предположил я. – С виду очень хмурый тип.

– Возможно, – сказала она, – только я слышала, как лейтенант говорил с кем-то по телефону. Потом Хаукер спросил меня, не могу ли я обождать час, после чего я буду иметь возможность навестить вас. И вот я здесь.

– Как, вы считаете, Артур отреагирует на вашу измену?

– Это меня не интересует, – холодно ответила она.

– Очень рад, – с улыбкой сказал я. – Но уж он-то вряд ли обрадуется. Тем более что теперь у него жена, которой он достоин. Она сделает все возможное, чтобы отправить его на тот свет.

– Ну, мне пора. – Она поднялась. – Лейтенант сказал, чтобы я не задерживалась.

– Вы рассказали ему, в чем заключалась ваша работа на Дэвиса?

– Да.

– И вам могут предъявить обвинения?

– Может быть. До сих пор они не сказали мне ничего определенного, но, судя по их поведению, что-нибудь они все-таки предпримут. Слишком уж официально держались.

– Сейчас нет смысла задумываться о будущем, – сказал я трезво. – Если бы мужчины и женщины не сидели в тюрьме в разных камерах, я бы спросил вас, не откажетесь ли вы стать моей женой… Тогда бы мы могли жить в одной камере. Но, к сожалению, в тюрьмах такое не разрешается.

– Все имеет свой конец, Майк, – ответила она с какой-то страстью в голосе, затем повернулась и вышла из палаты.