«Даже не знаю, как выразить свое удивление. Мне попался один из вопросов, что ты мне диктовал. И только благодаря тебе, я сумел единственный на курсе сдать этому пернатому на отлично! Впервые так рад успеху!»
«Я ни сколько в тебе не сомневался.»
«Ладно. Со мной решили все. Ты там как? Тебя еще не сгрызли?»
«Сгрызли? О, нет, милый, это слишком мягко сказано. Сегодня мне пришлось выйти на свет. Стоило только восстановиться после почти недельной безвылазной работы. В эту пятницу состоится мой финальный концерт, после чего я уйду в свой желанный отпуск.»
«Уже в эту пятницу? Быстро время пролетело.»
«Да, синеглазка, пожалуй, все летит слишком стремительно.»
«После психологии впадем в философию?»
«Если у тебя есть экзамен, можем поговорить. Если нет, то уволь.»
«Боги и демоны смиловались надо мной. Иначе второго маразматика я не выдержу.»
«Психология издревле составляла органическую часть философии. Одно с другим идеально гармонирует, и мне ли не знать об этом на собственном опыте. Так что и в этом плане я мог бы помочь тебе. Но раз нет, выдохнем свободно.»
«Ой-ой-ой! Не умничай.»
«Что ж, тогда ты найдешь более приемлемые темы для разговора?»
«Не знаю. Мне все равно.»
«А может, перейдем на звонок? Что мне эти сухие слова, я хочу слышать твой голос.»
«Оу, Ромео, побереги силы для живого общения. Такие слова не для бездушных смс.»
«Всей силы мне придаст лишь голос твой и заворожит собой, и убаюкает в ночи под одинокою луною.»
«Романтика — удел лишь тех, кто рядом ходит. И под луною за руки держать желает.»
«Покуда мы сей грани перейти не можем, хочу довольствоваться той лишь крупицей, что сил мне даст, и посему прошу, откройся мне, позволь услышать.»
«Молчи! Прошу, молчи! Слова удел влюбленных. А нам без слов понятно бытие.»
«Но толь сейчас невмоготу… Я изнываю…»
«Мне тоже плохо. Давят стены, потолок. Хочу, хочу тепла, а одеяло не спасает.»
«О, как же тяжко… и расстояние меж нами подобно сладкой пытке. Тогда, как встретимся мы вновь, сдавлю тебя в плену своих объятий, желая пылко…»
«На виски давит тишина. Я от скуки изнываю. Все жду я встречи нашей. Ведь счастья много не бывает.»
«Ты потерпи. Осталось так немного. И вскоре страсть в нас загорится с новой силой, подобно дикому огню.»
«Ожидание — тягость. Хочу тебя увидеть. Хочу услышать голос твой. Но страшно… Мой ведь может дрогнуть от волненья.»
Сиэль хохотал в голос от их переписки. Никто из них не хотел сдаваться на милость другому. Казалось, что они могут разговаривать так вечность, но пора было переходить на другой уровень. Звонок не стал неожиданностью, и, приняв вызов, парень услышал все еще не прекратившийся мелодичный смех мужчины.
— Синеглазка, ты просто что-то с чем-то, — сквозь смех говорил Себастьян.
— Да ну? — в тон ему ответил Сиэль, пытаясь успокоиться.
— Я думал, что мы не остановимся, — мужчина потихоньку начал успокаиваться, — иначе риск умереть со смеху стал бы слишком велик.
— Я удивлен, что никто не зашел в мою комнату, пока я тут смеялся. Фуф… — уже спокойнее произнес Сиэль.
— Возможно, удивит тебя другое — от меня сбежал менеджер уже на пятиминутном беспрерывном смехе. Сейчас я один в своей пустой конуре, — истерика вновь начала подкатывать, стоило лишь вспомнить ужас на лице мужчины.
— Кажется, он побежал за успокоительным, — Сиэль снова засмеялся, представляя лицо его менеджера. — Бедный мужчина, он и так натерпелся, а тут ты его пугаешь. И не стыдно?
— Он знал, на что подписывается. И говорил, что у него крепкие нервы, — Себастьян на пару секунд замолчал. - Ага, кажется ты был прав, он идет. Поговорим позже, синеглазка. Нужно успокоить беднягу.
Вызов был сброшен. Сиэль снова рассмеялся. И на сей раз домочадцы не выдержали. Рон влетел в комнату, разъяренно сжимая кулаки.
— В твоей комнате что открылся отдел для душевнобольных? Какого черта ты ржешь уже почти полчаса?!
Сиэль ничего не ответил, просто кинув другу телефон.
С каждым новым прочитанным сообщением хмурое недовольное выражение лица парня сменялось недоумением, затем в ход пошла прикушенная губа, дрожащие губы, сдерживающие булькавшие звуки, и под конец дикий ржач. В итоге в комнате стало еще громче. У Сиэля была самая настоящая истерика: болел живот, слезились глаза, и парень никак не мог перестать смеяться, начиная потихоньку икать.
— Твою ж мать… вы больные! .. — через неугомонный смех с трудом выдавил Рон. Его тушка уже добрых пять минут валялась на полу.
— Сам идиот! — Сиэль кинул в друга тапок, но слегка промахнулся, начиная успокаиваться.
— Вот же ж голубки, — Рон перебрался на кровать, более удобную горизонтальную поверхность, — неужто так сильно соскучились друг по другу?
— Немного, — Сиэль кивнул, — от реального общения получаешь еще большее удовольствие. Это некая потребность для живого существа. Кстати, от Себастьяна менеджер сбежал, стоило нам начать этот диалог.
Рон фыркнул.
— Ничего удивительного. Я и сам подумывал позвонить в психушку, слушая твой дикий ржач.
— Все так плохо? — Сиэль улегся рядом с другом, переворачиваясь на живот и укладывая голову на руки.