Бедная богатая девочка

- Я видела у Арабского странную фотографию! Он, его жена и Светлана Артемова на фоне какой-то южноазиатской экзотики. Арабский не очень хорошо их помнит, это было мимолетное курортное знакомство, но, по его словам, Светлана была не с Артемовым, а с молодым мужчиной. Он, правда, считает, что это был ее муж.

- С кем же? - поинтересовалась Инна, наливая себе из джезвы густого кофе.

- В том-то и дело, он не помнит.

- А когда это было? - резонно спросил Снегирев.

- Черт! Не знаю! Но я же была пьяная, - сокрушенно ответила

Сима.

- Это могло быть до Артемова, - заметила Инна.

- Могло, но, судя по тому, что она мне рассказывала о себе, она

была бедна, если не как церковная мышь, то почти. Иначе зачем ей работать сиделкой у тяжелобольного? - заявила Сима.

- Справедливо, - заключил Снегирев.

- Ты должна узнать, что это была за поездка. Тем более ты теперь подруга Арабского.

Сима промолчала, только с вызовом посмотрела на шефа.

* * *

Трель мобильного воспроизвела навязшие на зубах "Подмосковные

вечера". Сима затормозила у светофора и ответила.

- Ну и чем же вчера занимался мой маленький детектив?

От бархатного голоса Кострова у Симы забилось сердце.

- Пришлось срочно выполнить одну работу. Это не связано с Артемовыми.

- И даже с другими мужчинами? - пытался пошутить Костров.

- Особенно с другими мужчинами, - многозначительно сказала

Сима.

- Как бы там ни было, нам нужно увидеться. Сегодня.

- Сейчас?

- Ну, если хочешь, сейчас, - засмеялся он. - Приглашаю

тебя на обед. Как насчет грузинской кухни?

- Хорошо, - как можно сдержаннее сказала Сима, лихорадочно прикидывая, успеет ли она переодеться.

- В четыре на пятнадцатом километре Осташковского шоссе.

Найдешь?

- Постараюсь. - Сима рванула домой, прикидывая, что

такое надеть, чтобы не быть совсем уж замарашкой, но в то же

время не переборщить с нарядом и не показать тщательную подготовку.

Дома она попыталась небрежно уложить волосы, как ее учила Инна, нанесла на лицо легкий светлый тон, чуть тронула ресницы тушью, дотронулась до губ каштановым блеском. Несмотря на вчерашнее возлияние, получилось неплохо. Затем Сима с удовольствием надела роскошные

брюки из тонкой шерсти шоколадного цвета, купленные

по настоянию все той же Инки на суперраспродаже при закрытии бутика Ферре, и нежнейший облегающий кашемировый свитер устричного цвета. Ботиночки на каблуках были неудобны, но не надевать же гриндеры! Несколько капель "Зеленого чая" завершили образ, полуспортивный, полуделовой, но очень симпатичный и привлекательный.

* * *

Скромный с виду загородный ресторанчик предлагал по-настоящему домашнюю грузинскую кухню, и ее спутника здесь хорошо знали. Окрыленная вчерашним успехом и мужским вниманием, Сима чувствовала себя уверенной элегантной дамой, а не зеленой смущающейся девчонкой в лапах опытного сердцееда.

Она со знанием дела принялась изучать карту вин, хотя большинство грузинских названий ничего ей не говорили.

- Говорят, 1995 год был хорош для виноделия? - блеснула она познаниями.

Сергей только удивленно приподнял брови.

- Я вижу, дама знаток, - с сильным кавказским акцентом угодливо произнес метрдотель. - Тогда сразу замечу, что хорошие года для французских вин не всегда совпадают с таковыми в Грузии. Вы меня понимаете?

- Конечно, тогда, может, вы сами предложите что-нибудь? - с достоинством спросила Сима.

- Да, мадам, это моя работа, - поклонился грузин, продемонстрировав аккуратную плешь среди черных вьющихся волос.

Костров с интересом следил за их диалогом.

Метрдотель щелкнул пальцами и негромко сказал несколько слов по-грузински подлетевшему официанту. Через пять минут тот бережно, как драгоценность, принес невзрачную бутылку темного стекла, покрытую пылью и паутиной.

- Надеюсь, вы понимаете, что пыль не стерта специально,

чтобы показать вам, что вино это действительно старое, что оно

долго хранилось в одном месте. Это настоящая "Хванчкара" урожая 1947 года из сталинских подвалов! - торжественно произнес он. - Драгоценное вино! Только для таких дорогих гостей, как вы!

Он осторожно вынул пробку, налил немного вина в бокал и отставил вино на поверхности могло впитать запах пробки. Затем наполнил на четверть второй бокал и предложил Кострову. Тот со знанием дела подержал бокал в руках, посмотрел на свет, вдохнул аромат, попробовал, перекатывая вино во рту, и наконец выдохнул:

- Восхитительно!

Сима тоже попробовала, стараясь повторять его действия.

Гранатовые капли растеклись по языку, наполнив рот вкусом солнца, травы, цветов, фруктов, выросших когда-то, более полувека назад, тщательно собранных и хранившихся все это время, чтобы дать ей, Симе, почувствовать аромат того послевоенного лета.

Она открыла глаза, Костров смотрел на нее нежно и немного насмешливо.

- А почему ты для них такой дорогой гость? - поинтересовалась Сима.

- Так, помог однажды. Что будем есть?

- Полностью доверяю тебе, дорогой, - многозначительно

произнесла Сима, пребывающая в романтической расслабухе, вызванной замечательным напитком.

Между лобио, сациви, чанахи и шашлыком разговор о деле все-таки состоялся.