Бедная Марта

Марта не ответила. Ей не хотелось упоминать дорогое имя Джо перед этими грубиянами, что неизбежно случилось бы, пожелай она все объяснить. Может быть, это было глупо, но она не испытывала страха перед копами, ведь она не сделала ничего дурного. Эта парочка здоровенных негодяев не сумела напугать ее, они лишь разозлили ее.

После допроса, который продолжался около часа и изобиловал оскорблениями, полицейские оставили Марту одну, но вскоре вернулись и сообщили, что она задержана и ей предстоит провести ночь в участке.

— А завтра, — заявили они, — мы приведем врача, который устроит вам гинекологический осмотр на предмет наличия у вас ВЗ.

— ВЗ? — удивленно переспросила Марта.

— Венерических заболеваний, миссис.

— Что? — вскричала она. — Вы хотите сказать, что я больна гонореей?

Негодяи только ухмыльнулись в ответ и, схватив ее под руки, отвели в холодную камеру с деревянными нарами вместо кровати, на которых лежала лишь комковатая сырая подушка, жесткая, как железо.

— Спокойной ночи, — злорадно фыркнул один из полисменов.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

— Если вы пришли осмотреть меня, то напрасно, — заявила Марта врачу, когда он пожаловал к ней на следующее утро. Она с вызовом тряхнула головой и опустила ноги на пол с так называемой кровати, на которой просидела всю ночь, так и не сомкнув глаз. Врач оказался высоким гладко выбритым мужчиной в костюме в мелкую полоску, безукоризненно отутюженном так, что о стрелки брюк можно было порезаться, и галстуке в горошек. Марта решила, что он врач, потому что в руках он держал черный кожаный саквояж.

Мужчина снял шляпу и холодно улыбнулся.

— Мне бы и в голову не пришло осматривать беременную женщину на предмет венерических заболеваний; это может повредить ребенку. Я просто подожду здесь несколько минут, а потом сообщу сержанту, что никакой инфекции у вас нет. Тогда они отпустят вас, и вы сможете и дальше заниматься тем же, чем и до задержания.

— Благодарю вас, — растерянно ответила Марта. Она никак не могла решить, врач на ее стороне или нет? Его слова внушили ей некоторое спокойствие, чего нельзя было сказать о недружелюбном выражении его лица.

Он метнул на нее презрительный взгляд, и Марта поняла, что ни о каком сочувствии не может быть и речи.

— Мне не нужна ваша благодарность, миссис Росси. Я вовсе не делаю вам одолжение. Будь я рядовым членом общества, я бы хорошенько всыпал вам, но не в том смысле, который подразумевает полиция.

Его слова не на шутку обидели Марту.

— А за что это мне нужно хорошенько всыпать? — поинтересовалась она.

— Эта страна находится в состоянии войны, — сообщил ей врач таким тоном, как будто она не знала этого. — И она не нуждается в том, чтобы такие, как вы, на всех углах трубили, что это страшное зло и что все делается из рук вон плохо. У меня сын сражается во Франции за эту страну, а вы, миссис Росси, не желаете помочь ни ему, ни кому-либо еще.

— Сколько лет вашему сыну, доктор?

— Двадцать два, — его голос дрогнул.

Она сразу же пожалела его.

— Ну, а моему, тому самому, который погиб, было всего четырнадцать.

— Мне очень жаль. То, что случилось, просто ужасно, но ведь из-за этого незачем поднимать такой шум. Вы могли бы решить этот вопрос, не придавая его ненужной огласке.

— Почему вы решили, будто я не пыталась этого сделать? — вспылила Марта. — Для начала я пошла к полицейским, затем была на приеме у идиота политика, который накачался бренди по самую макушку и заявил мне, что мне повезло, раз мой Джо отправился на фронт. Потом один газетчик написал в Военное ведомство, но там никак не отреагировали. Всем было наплевать, — ровным голосом произнесла она. — Никому не было до этого дела. Ведь мой Джо был всего лишь парнишкой из бедной рабочей семьи, о котором никто и слышать не хотел. — Она метнула на врача испепеляющий взгляд.

Тот отвернулся и вышел из камеры, не сказав больше ни слова. Не прошло и нескольких секунд, как к ней явился один из вчерашних полицейских, жирный здоровяк, и сказал ей, что она может убираться. Дверь камеры оставалась открытой, и до слуха Марты донесся чей-то крик — нет, кричали два человека, причем во весь голос, и все это сопровождалось страшным шумом.

Оказалось, что это Клайв и Алекс устроили скандал в коридоре участка. Они кричали и стучали кулаками по стойке дежурного.

— Где она?! — завопил Клайв и с размаху врезал ногой по стойке.

— Что вы сделали с миссис Росси?! — в ярости Алекс не уступал коллеге.

Третий молодой человек спокойно стоял за их спинами.

— Я здесь, — негромко сказала Марта и едва не упала, когда Клайв и Алекс бросились к ней, чтобы обнять.

Третий молодой человек оказался местным адвокатом, который прибыл в участок, чтобы выяснить, за что именно арестовали Марту и сколько еще ее будут держать под стражей.

За стойкой стоял другой полицейский, не тот, что вчера, а симпатичный молоденький констебль, который вытащил откуда-то журнал и предложил Марте расписаться в том, что она выходит отсюда.

— Я не прописывалась у вас, поэтому и выписываться не собираюсь, — гневно бросила ему Марта.