Бедняга Смоллбон

Годы проходили, а он все сидел на одном месте, писал все те же бумаги и думал все об одном и том же, как бы в деревню.

И эта тоска у него мало-помалу вылилась в определенное желание, в мечту купить себе маленькую усадебку где-нибудь на берегу реки или озера.

Чехов. «Крыжовник»

I

— Вы уже слышали? — спросил Джон Коу.

— Нет, а что?

— Эрик уходит.

— Так значит вы…

— Нет, — покачал головой Джон. — Я тут не при чем. В этом вся прелесть. У меня совесть совершенно чиста. Но Эрик был настолько убежден, что я на него нажалуюсь — судит-то по себе — что пришел к выводу — будет достойнее и разумнее сделать первый шаг самому. Добился аудиенции у Билла Бёрли и как джентльмен подал в отставку.

— А что было дальше?

— Ну, дальше я знаю только от Чарли — вы же знаете, как слышно все на лестнице в подвал — так что не стоит принимать это за чистую монету. Но Билл Бёрли после этой истории с Читтеринг явно переживает очередной моральный кризис, а если прибавить ещё полицию и все прочее, он явно был не в лучшей форме. Когда к нему явился Эрик и сказал: «Я хочу уйти», Бёрли лишь кисло посмотрел на него и сказал: «Хорошо, когда?» Так что весь эффект полетел к черту.

Эрик, явно пытаясь выжать из него хоть искру интереса, заявил:

— И мне не нужно выходного пособия. Если не возражаете, я уйду с завтрашнего дня.

Но даже это не задело нашего героя. Он только запыхтел и буркнул: «Ну что же».

— А, привет, Эрик. Мы как раз о тебе говорили.

— Я так и думал, — сказал Эрик Даксфорд. Он явно был в том неприятном расположении духа, когда человек ищет, на ком сорвать злость, и притом не знает точно, с кем бы поругаться. — Я слышал, вы во вторник вечером заходили ко мне в контору.

— Но я же не знал, что это ваша контора, — ответил Джон, рискованно откинувшись на стуле. — Судя по надписи на дверях я считал, что фирма принадлежит Смиту и Силвермену.

— Смит уже на пенсии, — сердито бросил Эрик. — А Генри Силвермен — мой компаньон. И чертовски хороший коммерсант.

— Так что адвокат там только вы один.

— Ну и что? — спросил Эрик. — Он разбирается в праве лучше, чем любые два заскорузлых жополиза из этой богадельни вместе взятые.

— Не сомневаюсь, — согласился Джон. — Наверняка он близко — я даже сказал бы непосредственно — знаком с некоторыми областями права, как например нарушение условий договора или такой прекрасный старомодный проступок, как сманивание служащих.

— Послушайте, вы… — начал Эрик. — Подумай я, что вы все рассказали Бёрли…

— Ведь вы чертовски хорошо знаете, что я этого не сделал, — холодно заметил Джон. — И если вам от этого станет легче, то знайте, что никогда и не собирался. Но раз вы сами решились на уход, которого давно заслуживали…

— Вы хам!

— Держите себя в руках, — оборвал его Джон, наклонив стул ещё больше. — Для драки вы слишком толсты и к тому же мы оба давно вышли из возраста, когда не мешает небольшая доза физического воздействия.

— Я не намерен руки пачкать, — заявил Эрик.

— Тот грохот, что вы слышали, — сказал Джон Боуну, — это у меня камень с души свалился.

— Но кое-что я вам скажу, — Эрик остановился в дверях. — Я чертовски рад, что уберусь отсюда. Мне тут осточертело. День за днем только: «Да, ваше превосходительство, никак нет, ваше превосходительство, не окажет ли мне лорд честь позволив почистить его ботинки?» Вы не адвокаты, вы лакеи. Как же я рад, что окажусь в конторе, где занимаются нормальной работой! Она совсем не столь престижна, как ваша, но там хоть человек сам себе хозяин.

Боун слушал его с восторгом. Ярость стерла со слов Эрика всю наносную позолоту, так что местами уже проступал грубый металл.

— Это мне нравится, — протянул Джон. — И ещё бы я хлопнул дверью. Это лучший способ закончить такую чудную речь.

Эрик испепелил его напоследок взглядом и зашагал к выходу.

— Я должен вам сказать, — заметил Джон, когда Эрик ушел, — что будь у него мужество сказать все это, работая здесь, — я имею в виду, пока здесь получал жалование, — я мог ему и зааплодировать. Ведь в чем-то он прав. Только теперь это как будто плюнуть — и убежать.

II

Хейзелридж между тем раздумывал над грудой донесений, в которых излагались подробности насчет письма, найденного под столом мисс Корнель.

«Представленный предмет, — значилось в первом из них, — по двенадцати параметрам сходится с образцом, который был нам предоставлен. По структуре, цвету, глубине тиснения, цвету печати и т. д».

«Нами был исследован образец почерка при стократном увеличении, — так начиналось следующее. — Число характерных особенностей, которые сходятся в обоих образцах, слишком велико, чтобы допустить иное заключение, чем что они были написаны тем же лицом и примерно в то же время».

Затем весьма любопытное заключение мистера Алпейса, владельца писчебумажного магазина в Белсайз-Парк: