Бедность (февраль 2008)

«Поезд» по диджейски проворно сводит воедино два расхожих сюжета - похождения мудаков и паломничество в страну Востока. Какого-то третьего и самостоятельного сюжета из этого слияния не возникает; просто три фрустрированных брата-негодника - похотливый (Шварцман), пижонистый (Уилсон) и нервный (Броуди) - отправляются поездом по Индии в поисках просветления, а также самих себя. Быстро выясняется, что ищут братья не столько абстрактных самих себя, сколько вполне конкретную маму, которая скрылась от мира в гималайском монастыре. Мама визиту детей не слишком рада - в свое время она даже не явилась на похороны их отца. По дороге недружные братья попадают в разнообразные переделки, ни одна из которых, впрочем, не заслуживает ни пересказа, ни даже улыбки - кроме, может быть, момента кражи ботинка стоимостью три тысячи долларов. В какой-то момент начинаются прямо-таки коэновские дела в дурацкой стилистике «О, где же ты, брат?», только вместо стонов хиллбилли - писк Болливуда.

К словам в этом фильме нечего цепляться, поскольку они пусты (вопрос: «Почему ты такой странный?», ответ: «Мне надо подумать» etc); к повествовательной технике - тоже; трио главных героев слишком скоро становится невыносимым глазу, и остается следить разве что за музыкой, реквизитом и эпизодическими появлениями тех или иных лиц и тел. Расписные чемоданы, нанороль Билла Мюррея, песня редкого и восхитительного Питера Сарстедта (за это Андерсону спасибо) и голый, нежно подернутый целлюлитом зад Натали Портман - вот, кажется, самые запоминающиеся клочки этого фильма.

«Поезд на Дарджилинг» нелеп, тем не менее он заслуживает пристального изучения в рамках эволюции Уэса Андерсона - человека, который давешней «Семейкой Тененбаум» зарекомендовал себя одним из самых понимающих манипуляторов нового киновека. С этой «Семейкой» ситуация была примерно как с первой пластинкой The Velvet Underground - на последнюю, по набившему оскомину преданию, купилась всего тысяча человек, зато каждый впоследствии записал собственную. Фильм о чарующих дрязгах в семье промотавшегося адвоката пробрал немногим больше народу, но каждый, держу пари, открыл в себе по прочтении финальных титров столь лакомый и пронзительный невроз, что душевного оздоровления уже не слишком впредь и хотелось. Как было сообщено в «Бесах»: «Степан Трофимович сумел дотронуться в сердце своего друга до глубочайших струн и вызвать в нем первое, еще неопределенное ощущение той вековечной, священной тоски, которую иная избранная душа, раз вкусив и познав, уже не променяет потом никогда на дешевое удовлетворение».

Андерсон определенно - сумел дотронуться.

В каком- то смысле его невинная полушутейная сага для нулевых годов оказалась коварнее самого «Догвилля». Испепеляющая наивность всегда опаснее шоковых парадоксов. Она долговечнее и незаметнее -Андерсон всегда строил свои фильмы таким образом, что изящество в лихие моменты заменяло ему искренность и наоборот. Сняв «Семейку», Андерсон словно бы открыл некий ящик Пандоры, внешне больше похожий на чемодан с безобидным фамильным скарбом. Когда содержимое выпало, то под песенки Clash и Нико в мир провалились колкие ключевые вещи - страхи под личиной смешков, комплексы в виде бравад и боли, принявшие форму мечты. Куда приводят эти мечты, мы более или менее знаем по таблоидам - печальный американский музыкант Эллиот Смит, под чью песню «Needle In The Hay» герой щедро и страшно полосует себе руки лезвием, впоследствии сам пропорол себя насмерть. В прошлом году пытался наложить на себя руки Оуэн Уилсон, соавтор сценария «Семейки» и исполнитель одной из главных ролей - неуспешно, по счастью.

После «Семейки» Андерсон снял «Водную жизнь» - неплохой и неважный фильм, в котором все неприятности были остроумно свалены на акулу. Это был своего рода отвлекающий маневр с бразильскими переложениями Боуи, знакомыми все лицами и смешной шуткой в исполнении Уиллема Дефо на тему самоопределения (которую потом практически в ноль скопирует Гармаш в к/ф Н. С. Михалкова «12»).

В «Поезде на Дарджилинг» он вернулся на свои любимые рельсы и во весь опор погнал по ним вагон первого класса с условной надписью: «Папа, папа, слышишь ли ты нас?» Он опять настаивает на разговоре по душам с позиций горделивой и обеспеченной (по-фицджеральдовски) слабости, он опять про слезинку большого ребенка. «Поезд на Дарджилинг» почти дословно цитирует иные реплики «Семейки», функцию ярлыка «Hey Jude» выполняет эмблематичная «Play With Fire», и даже актер Джейсон Шварцман, играющий наиболее похотливого из братьев, удивительным образом соединяет в себе черты героев Бена Стиллера и Люка Уилсона из «Семейки Тененбаум».