Бедный маленький мир

Юра как раз задумчиво застегивал молнию на штанах, когда увидел «это». (В своем рассказе он подчеркнул важность того факта, что он увидел «это», когда уже справил нужду, потому что в противном случае уписался бы. Обязательно. Нет-нет, если бы он увидел прозрачные очертания какой-нибудь фигуры, то, скорее всего, отнесся бы к ее появлению с пониманием – безобидный призрак Тарасика выработал в нем иммунитет к аномалиям такого рода, ко всяким смешным сгусткам протоплазмы. Но тут было нечто другое.)

Метрах в десяти от него стояла большая группа детей. В белых и серых рубашонках до колен, светловолосые, они не были неподвижными, как-то задумчиво, будто в нерешительности, переминались с ноги на ногу и молчали. Причем (Юра специально подчеркнул) появились дети как бы мгновенно: только что их не было – и вот они есть. Но выглядели вполне материальными. Все были худенькими, разного роста, в основном мальчики, а несколько девочек отличались от них только длиной волос.

В этом месте рассказа Кроль обреченно вздохнул и стал тихонько барабанить пальцами по столу.

Дети освещали собой окружающее пространство – Юра отчетливо видел, что в радиусе метров двадцати вокруг них посветлело, как будто рассвело. Соответственно, он тоже оказался на освещенной территории, и дети смотрели прямо на него. В такой диспозиции они постояли немного, причем у Юры зуб на зуб не попадал.

Место, где они находились, представляло собой низину, неглубокий и широкий овраг, и сразу за детьми начинался пологий склон, заросший сиренью и барбарисом. И Юра увидел, как дети один за другим поворачиваются на сто восемьдесят градусов и по очереди исчезают в этом склоне, как бы просачиваются внутрь. За несколько минут, никуда не торопясь, вся честная компания организованно исчезла в склоне, а освещенная зона еще некоторое время сохраняла свои границы, а вскоре исчезла и она.

Нет, по доброй воле он никогда бы не пошел к тому месту, куда ушли дети. Но его разумная и тогда еще совершенно непьющая добрая воля была мягко подавлена какой-то другой силой. Короче говоря, его неудержимо потянуло туда. Потянуло, ага…

Профессор Кроль разлил остатки «аиста» и, что-то пробурчав себе под нос, достал из нагрудного кармана своего необъятного тулупа еще одну бутылку.

Юра раздвинул кусты барбариса и уперся носом в склон. Ну, трава и трава. Колоски, пастушья сумка. Студент-археолог для верности потрогал землю, похлопал по ней ладонью – в одном месте, в другом. Потом (он сам не знает почему) вдруг встал на колени и обе руки ребрами ладоней утопил во влажной после вечернего дождя земле. И в тот же момент руки ушли под землю по плечи, а Юра больно стукнулся подбородком о какой-то узловатый корень. Так, вконец обалдев, в невероятно идиотской позе он несколько минут шевелил пальцами под землей, пытаясь нащупать какие-то стенки или предметы. Ни стенок, ни предметов не было.

Он вытащил руки, в задумчивости посмотрел на перепачканные землей и травяным соком ладони, а потом пошел в пристройку за лопатой и фонариком.

Ему даже копать не пришлось. Он просто расширил ямку, в которую провалились его руки, вынув слева и справа кусок дерна, и фонарик осветил уходящие вниз узкие и сглаженные временем ступени.

Никогда, если бы не странные дети, он не подошел бы к этому месту. Сюда, может быть, столетиями никто не подходил. Так молодой археолог Юра Шевченко обнаружил второй пещерно-храмовый комплекс. Судя по технике исполнения притвора и алтаря в крохотном бесстолпном крестово-купольном храме метрах примерно в ста от входа, пещеры были моложе подземных лабиринтов Троицко-Ильинского монастыря, но незначительно – лет на сто – двести.

Он про себя назвал открытое им чудо Детскими пещерами и подписался у начальства на все ночные дежурства под предлогом того, что по ночам ему лучше работается и вообще думается. Больше месяца Юра бесстрашно исследовал все ходы и ответвления и рисовал карту. И никому ничего не говорил. Он решил сначала понять географию комплекса самостоятельно, сделать собственное описание, а уж после на белом коне въехать под своды Академии наук и историко-археологической секции в частности. Иначе набегут академики и отберут у бедного студента открытие тысячелетия.

Каждое утро Юра маскировал вход в пещеру кусками дерна и ветками, так что постороннему взгляду нипочем не удалось бы отличить поверхность склона в том месте от других заросших травой участков. И всегда возвращался на пост за час до сдачи смены. Садился к столу и мечтательно раскачивался на табуретке с чашкой чая в руках, уже видя себя перед объективами телевизионщиков, под вспышками фотокамер на какой-нибудь конференции в каком-нибудь Кембридже.

Но однажды сменщик обнаружил утром запертую пристройку и полное отсутствие коллеги в окрестностях. Покричал, постучал, поудивлялся. Беды для сменщика в том не было никакой – под одной из деревянных ступенек хранился на подобный случай запасной ключ.

А все дело в том, что в ту ночь Юра заблудился.