Бедный Павел. Часть 2 (СИ)

— Профессор Карпов! Емельян Кузьмич! — Карпов выходил из своего кабинета в Академии, погруженный в размышления, и даже вздрогнул от неожиданности. Завертев головой, новоиспечённый академик обнаружил источник раздражения. Молодой инженерный офицер с горжетом поручика, подходил к нему и радостно улыбался.

— Господин поручик! Что-то знакомое…

— Иван Шульцев…

— А! Помню-помню! Я читал вам в корпусе математику!

— И у Зимнего…

— Конечно-конечно! Иван?

— Иван Иванович, но для Вас, дорогой учитель, просто Иван!

— Ну, хорошо, Иван! Чем обязан Вашему визиту? Приношу извинения, я спешу — у меня званый ужин. Моя супруга…

— Я хотел посоветоваться с Вами. Может, по дороге?

Карпов не смог отказать настойчивому молодому человеку.

Шульцев служил при Генеральном штабе, в котором регулярно проводились игры на ящиках с песком. Из него легко было сделать требуемый рельеф и обсудить варианты действий войск на какой-либо конкретной местности. А через некоторое время для этих занятий стали использовать модели зданий и сооружений. А Крепостной стол штаба, что заведовал планами по постройке крепостей, посмотрев на такие забавы, также стал просить делать модели для себя.

Далее и для Палаты городских и поселенных дел, которая изготавливала и утверждала планы строительства городов и сел Империи, тоже потребовались модели — сам Потёмкин попросил Баура помочь. В результате при Генеральном штабе открыли специальную мастерскую. Вот Шульцев и стал её начальником. У него в подчинении было два столяра-краснодеревщика, но и на стороне он что-то заказывал.

— Так, вот, Емельян Кузьмич! Большая сложность в том, чтобы понять, что хотят от меня видеть, а потом ещё и мастерам это объяснить. И пришло мне в голову, что можно изобразить задачу в чертеже. Вот я здесь набросал…

В общем, на званый вечер Карпов не явился. Супруга его, Наталья Васильевна, к такому была привычна — муж её часто забывал о подобных мероприятиях, уходя с головой в какую-либо идею, но вот отсутствие его дома в течение трёх суток было всё-таки необычно. Жену Карпов нежно любил и ночевал дома. В его кабинете в Академии его не было, и она забила в набат.

Наконец, он обнаружился. В Генеральном штабе. Где в модельной мастерской он и прибывал с того самого момента, когда понял идею Шульцева. Академик и поручик настолько погрузились в новую теорию, что забыли и о еде, и об отдыхе. Когда супруга академика в сопровождении Наследника, который лично возглавил поиски, и Иоганна Эйлера ворвалась в саму мастерскую, то грязный, небритый Карпов, уставившись красными от недосыпа глазами на вошедших, произнёс с большим удивлением:

— А что случилось? — смеялись все, даже Наследник хохотал до слёз. А потом он спросил:

— Так, мученики, что вы здесь затеяли? — а когда увидел результаты их трудов — чертежи геометрических фигур в трёх плоскостях и многочисленные формулы, то задумчиво произнёс:

— Этих увлечённых личностей развести по домам! Завтра к вечеру на доклад. Иван Леонтьевич, возьмите эту тему под контроль. — Эйлер кивнул, — Генерал Баур! Вам моя личная благодарность за организацию мастерской и квалификацию офицеров! — начальник Генерального штаба прямо надулся от гордости.

Через год вышел первый учебник для образования новиков[50] корпусов по начертательной геометрии, а читать курс взялся Шульцев. Баур не возражал, что его подчинённый в мирное время будет помогать воспитывать будущих офицеров.

Сведение бюджета в условиях перестройки всего и вся оказалось очень сложным занятием. У нас даже надёжных данных ещё не было, хотя система активно строилась, и уже хоть что-то можно было понять. Ясно было, что денег нам не хватает.

Хотя такая проблема в государстве была всегда, более того, она на этот момент была характерна для всех стран, но меня такое положение не устраивало. Постоянные, порой многолетние, задержки выплат жалования в армии и государственном управлении подрывали веру людей в возможность жить честно, и подвигали даже порядочных офицеров и чиновников на хищения. Так что своевременность выплат я определил как важнейшую задачу государственных финансов и всеми силами стремился обеспечить её исполнение.

Ассигнации стали отличным инструментом для этого — бумажные деньги можно было напечатать в нужном количестве. Однако требовалось удержать их статус — обеспечить свободный обмен на монеты, а вот тут-то как раз было сложно. Конечно, нам в реальности не нужно было иметь столько же монет, сколько и купюр, но всё-таки подавляющее большинство тех, кто получал ассигнации, пока стремились обменять их на привычные металлические деньги.

И драгоценных металлов нам не хватало. Огромный запас турецкой войны стремительно иссякал, и моя уверенность, что его хватит года на три, превращалось уже в наивную надежду… Теперь я сосредоточился на государственных и моих личных доходах, а расходы безжалостно рубил или откладывал на будущее. Даже реформы в армии на флоте проводились только за счёт внутренних резервов.