Бедный Павел. Часть первая

Ждать больше было опасно и глупо. Началось.

Братья Орловы собрались в своём доме в Петербурге. Они не могли в последнее время встретиться все вместе и обсудить ситуацию, но теперь это было необходимо, и каждый бросил все дела и прибыл на встречу, которую организовал Иван.

Все Орловы заходили, приветливо кланялись старшему брату и садились по его знаку за стол. Сидели молча, пока не приехал последний и Иван не начал беседу.

– Итак, братцы, что делать будем? Алексей?

– Делать нечего, только драться, ещё денёк и сожрут нас. В Берёзово 38не хочу!

– Кто по этому поводу ещё что молвит? – Иван обвёл взглядом братьев. Никто не высказал намерения противоречить словам Алексея, – Что ж, ясно – решили! Как будем действовать? Какие карты у нас в игре? Григорий?

– Императрицу я беру на себя! Ей тоже отступать некуда. С нами Панины и Разумовские!

– Прекрасно, а войска что?

– Измайловцы с нами!

– И это всё? – руку поднял Алексей, прося слова. Иван кивнул:

– Говори!

– Семёновцы 39почти наверняка, Преображенцы 40почти все, Конная гвардия – скорее всего. Никто против нас в Петербурге не пойдёт – задавим.

– Голштинцы41?

– За Петра, но одни они вряд ли смогут что сделать.

–Что надо для начала, Алексей?

– Деньги и вино в достатке, офицеров все мы знаем, пора бежать и поднимать людей.

– Всё, начинаем?

– Есть вопрос. – Алексей поднялся из-за стола. Получил кивок Ивана, хлебнул из бокала и решительно произнёс:

– Наследник. Он серьёзный противник. За него слишком многие. Чуть позже он станет опасным игроком, который нам наверняка будет мешать. Мешать Григорию утвердиться на троне императора так уж точно.

– Что ты предлагаешь? – взгляд Ивана стал чёрным и пронизал Алексея насквозь.

– Надо его убрать! В шуме бунта никто не заметит, кто это сделал. Победа всё спишет. Потом его охранять лучше будут и спрятать следы будет сложнее.

– Гриша, что ты думаешь?

– Я Алексея поддерживаю! Мне он только мешает! Катька без него вся моя будет! С рук у меня есть будет!

– Братья? – обратился Иван к младшим.

– Мы как ты, братец, скажешь!

– Как ты, Алёша, это сделаешь?

– У меня есть дружок в Преображенцах, мне верен. Он всё сделает. Только тебе, Гриша, нужно будет от своей Катьки письмо получить, что, мол, этим людям Павел может довериться.

– Я не уверен, Алёша! Она может не положиться на кого-то из малознакомых людей в таком деле – любит она его! Пошлёт кого из измайловцев…

– Мы с тобой вдвоём её уговорим. По дороге обсудим как. Так можно, Ваня?

– Хорошо, так и поступим. Имена и обстоятельства знать не хочу. Пусть, мы не будем вдалеке от подробностей! – братья кивнули, принимая решение старшего брата.

– Итак! Алексей и Григорий – к императрице, Фёдор – к Разумовскому, пусть Измайловцев поднимает, потом к Конной гвардии. Владимир к Семёновцам, я сам к Преображенцам. Сбор к утру у Летнего дворца. Помолимся, братцы за успех! – братья повернулись к иконам и начали молитву.

Орловы подняли Преображенцев и Семёновцев, Разумовский своих Измайловцев, вахмистр Потёмкин сагитировал конногвардейцев. Синод и Сенат стараниями Панина, Разумовского и Левшина были за нас. Григорий Орлов вывез маму ночью из Петергофского дворца в Петербург.

Я был в Царском селе. Естественно, что я ничего не знал об этих событиях и преспокойно улёгся спать. Ночью меня разбудили и просветили. За мной примчались Преображенцы во главе с поручиком Чертковым, чтобы доставить меня в Петербург.

Признаться, я был удивлён, что не приехал кто-то из Измайловцев. Если уж не сам младший брат Алексея Григорьевича Разумовского – Кирилл, так хоть кто-то из его приближённых, с которыми я был знаком. Но при них было письмо от мамы, так что я быстро оделся, взял с собой пару гайдуков42, которых мне уже с полгода как любезно предоставил Разумовский, и поскакал в Петербург.

Глава 4.

Емельян Карпов был доволен своей судьбой. Ну, сейчас уже был доволен. А вот раньше… Когда год назад на его брата Михея выпал жребий в рекрутчину43, отец их Кузьма – сельский кузнец, человек богатырских статей – почти сажень ростом, но тихого нрава. Так вот, отец твёрдо определил, что Михею служить никак не возможно – только женился, а жёнка его уже на сносях ходит. Денег на наём замены у них не было – откуда такие деньжищи, крестьяне же. Так что идти в рекрутчину выходило Емельке.

А что, тот к кузнечному делу, в отличие от старшего брата, тяги не испытывал, крестьянствовать тоже не стремился, даже невесты у него не было… Ходил Емеля то молотобойцем у отца и брата, то в деревенских пастушках. Не то чтобы дурачок, но какой-то неспособный к нормальной крестьянской жизни. За что не возьмётся, ничего не выходит. Только молотом лупить со всей силы и мог, а это в деревне нечасто и требуется.

Так что в рекруты ему судьба была пойти. Он и пошёл. Обнял на дорогу родителей, помахал кулаком пред носом брата: как же, коли вместо тебя иду, так должен ты так век свой прожить, чтоб все обзавидовались! И оставил своё сельцо Колядино навсегда.