Бедный Павел. Часть вторая

– И что делать-то будем дальше, Павел Петрович? – мы сидели с Потёмкиным в беседке на берегу залива. Вроде бы даже выпивали, хотя я по-прежнему мусолил первый бокал. Просто хорошо было сидеть с другом около моря. Летнее солнышко, шум волн… Как-то даже казалось, что всё и так прекрасно.

– О чём ты, Гриш? – лениво спросил я.

– Ну, так, кажется мне, что ты, Твоё Высочество, не сильно-то и горишь южными степями. Даже Молдавию свою и то не любишь?

– Что это ты вдруг такое решил, Гриш?

– Не спешишь ты с заселением!

– Как не спешу – спешу! Только знаешь же Festina lente23, как говорил сам Октавиан Август, а он создал великую империю!

– Но всё-таки, мне кажется, что ты в голове что-то другое держишь?

– Что другое, Гриш? Путей-то больше нет. Оставаться на месте – сожрут нас соседи, затопчут. Оно, конечно, может, мне по душе больше Урал заселить, или какую-нибудь Барабинскую степь распахивать – там и врагов меньше. Только вот таких урожаев, как в Причерноморье нигде больше не найти, ехать туда близко, да и коли не мы эту землицу заселим, то опять всяких крымчаков набежит… Так что оно, конечно, заселять будем. Скоро… А потом уже и на Восток пойдём.

– Что, на Восток всё равно рвёшься, Паша?

– Как же не рваться, Гриш. Там столько всего! Железо, золото, меха, океан в конце концов! Там великий Китай, Индия. Нам без Сибири не прожить. Знаешь же, как Ломоносов говорил?

– Ох, смотрю я на тебя, Паш. Вроде бы и не был ты за Уралом, а как начнёшь говорить о Сибири, так улыбка у тебя глупая, словно о любимой женщине рассказываешь!

– Ладно, Гриш, скажи мне, сколько дней конному ехать отсюда до Ясс?

– Да, дней десять! Коли лошадей менять!

– Вот, а до Иркутска не меньше тридцати! А от него до Охотска ещё ехать и ехать, и то ещё не конец земли нашей. Где больше места?

– Вот как ты смотришь! Так там же холодно да голодно?

– Так не везде же! Прикинь, Гриш, сколько там мест для хорошей жизни можно найти! Конечно, идти туда нам сам Бог велел! Только не сразу. Южные степи интереснее. А пока пусть вон, Панин со товарищи Камчатку осваивает. А ты на Юг рвёшься?

– Да теперь и не знаю, Павел Петрович, может, лучше, как ты сказал, в Барабинскую степь съездить? Глядишь, она предпочтительней Молдавии покажется!

– Экий ты балабол, Гриша! Никогда не поверю, что ты тёплую степь да казачье раздолье на что-то променяешь!

– Вот может род у меня из казаков?

– Гриша, ты совсем от тепла да вина размяк! Ну, какой ты казак, коли твой предок Гансом звался24? – мы смеялись, болтали. Хороший вечер выдался.

Для улучшения финансового положения в стране явно требовалось усовершенствовать администрирование. Не дело, когда оно держится на честном слове. Точных цифр, да и даже приблизительных, нет ни у кого. Для устранения данной проблемы мы решили сформировать Казённый приказ. Основная задача его заключалась в организации управления финансами государства, и его структура должна была распространиться и на региональный уровень. Теперь контроль над казной и принципы организации должны будут расшириться на всю территорию страны.

Возглавил Казённый приказ князь Вяземский. Выбирать, по сути, было не из кого, а бывший генерал-прокурор Сената, который был кристально честным человеком и прекрасным администратором, ранее много времени уделял именно финансам, так что ему и карты в руки. К нему в заместители напросился Николенька Шереметев, имевший тягу к финансам. Пусть ему и исполнилось всего двадцать два года, но я был уверен в его рассудительности, образованности и верности, так что с лёгким сердцем рекомендовал его Вяземскому, так сказать «на вырост».

С коллегиями вообще пришло время заканчивать – текущее устройство управления империи не соответствовало насущным требованиям. В целом, очевидно было, что система коллегий явно отживала, она стала неэффективна, в основном благодаря коллективному принятию решений и коллективной же ответственности за них. Конечно, такая система лишала сильные фигуры возможности собрать значительные силы и провести переворот, но она же и не давала нормально руководить отдельными отраслями хозяйства. Так что, требовалось провести реформу государственного управления.

Теплов занимался этой проблемой уже очень давно, и хотя вначале это была его частная инициатива, но после моей поездки на Урал и обнаружения мною многочисленных ошибок коллегий, его работа была санкционирована мной и мамой – изменения были необходимы. При этом в процессе изучения вопроса Теплов обнаружил ещё один нюанс – бездумное принятие западной терминологии плохо воспринималось значительной частью общества, причём на это не оказало влияние даже время, прошедшее с начала её внедрения.

А уж когда основная часть наиболее европеизированных дворян отравилась в ссылку на восток, мы уже просто должны были продемонстрировать возвращение к истокам, хотя бы в части наименований некоторых управленческих структур. Мама уже тоже начала тяготеть к консерватизму и решено было снова учреждать приказы, как в допетровское время.