Бедный Павел

И пьян-то не был, так слегка выпил, но похоже, и этого мне хватило. Ох, как тут гормон играет, то в жар, то в холод, то контроль теряю, то робость давит, но тут, как столкнулся с ней, как огонь её меня обжег, сам не знаю, как схватил её… А она уже сама губы ко мне тянет… И как понеслось-то… Весна вокруг, степь цветет — запахи такие стоят, что голова бы кругом пошла, если бы уже не кружилась…

Потом она мне рассказывала, что увидела меня, ещё когда с отцом в Яицкий городок приехала, и не могла уже ни о чем думать. По всему Яику за мной ездила, отец уже действительно и порол, и запирал, пугал, что поймают её ногайцы, али башкиры дикие, и навсегда она пропадет — дурында. Но поделать с собой она ничего уже не могла, хотела со мной рядом быть. Совсем тоже голову потеряла.

— Что ты, Анютка во мне нашла-то? Ведь ростом невелик, волосы серые какие-то, да и курносый я!

— Ох. Царевич ты мой, глупенький! Глаза у тебя, что насквозь прожигают, на тебя даже наша старшина снизу вверх смотрит, да и плечи у тебя, а губы у тебя, ммм…

Да уж, и действительно квадратный я какой-то стал, плечи широкие как у Орловых прям. А что — каждый день и гимнастика, и саблей помахать, и на коне, и пистолеты тяжеленные — всё детство форму держать себя приучал, а что ростом не вышел, что ж поделаешь.

В башке только любовные игры, ничем кроме Анютки не занимался. А Потёмкин и казаки смеются — дело-то молодое! Да ещё и наследник с казаками ближе стал. И маме весело, как же мальчик мужем становится. А письма от неё часто приходили, и в ответ писал и писал. Нет, ну не дело курьеров туда-сюда так гонять — скоро колею пробьют от Яика до Петербурга, да и долго письма идут. Нет, надо Ломоносова озадачить, путь подумает, как быстрее почту организовать — фантазер-то он знатный, а в голове у самого что-то крутилось, но что? Ах, не до этого!

Совсем, дурень, над собой контроль потерял, ни о чем не думал, кроме Анютки. Всю дорогу с ней, похоже на Яике все сеновалы наши были. Сладко-то как тут было! И вот, что и следовало ожидать — Анютка понесла. А вот это не дело… Совсем не дело — внебрачного ребенка себе завести, да ещё на Яике. Ох, Господи, что же я натворил-то! Капитанскую дочку читывал, помню, что Пугачев-то поднял местных под флагом спасшегося отца моего. Все знали, что он не царь, но им всё равно было, а тут явный мой байстрюк[70], про которого всем доподлинно известно…

Фу ты, ну ты! Как схлынуло. Нет, Анютку я не бросил, не разлюбил — нет, но хоть уж головой, наконец, думать начал, а не только чреслами. Лето уже настает, а я проблемы-то не решаю — создаю только… Ведь тут, казачки ко мне присмотрелись, и начали подкатывать с интересными предложениями, объективно говоря, вербовать. Сначала прощупывали, как я отношусь к старой вере, а как поняли, что нормально отношусь, с уважением, — давай агитировать.

Хорошо, что, со мной ехали монахи, которые занимались в основном наблюдением за общественной и церковной жизнью, но тут они оказались очень кстати. Люди-то не простые были, они реально ревизию проводили монастырей и епархий, да намечали, где и что делать надо будет. Фактически ими были начаты переговоры о восстановлении единства Православной церкви под моим патронажем. Интересно было — познавательно, да и навыки сложных переговоров восстановил. Голову включил, к основному делу вернулся, с Тепловым и Ломоносовым обсудил, с мамой согласовал.

Собрал опять народ на решение своё в Яицкий городок. И объявил, что, во-первых, теперь Яицкое войско не Военной коллегии подчиняется, а мне персонально — наследник-государь сам теперь у них великий атаман. Урааа!

Во-вторых, большую часть старшины с собой заберу, с семьями — селить их буду там уже, около столицы, надо тут напряжение спустить. Тут уже ура из толпы громче, а вот у старшины морды вытянулись, но гвардейцы, заранее подготовленные, злобно так усы крутят и на них смотрят.

В-третьих, Устав им будет дан. Вскоре подготовим, четверо из старшины поадекватнее в комиссию войдут, причем тут трое из них старой веры будут. Императрица утвердит. И они по нему жить будут, свои традиции блюсти. И бороды брить им не дам! Вот тут снова урааа! Ну и по мелочи, что порох и свинец будут им, по-прежнему пока, ставится. Вот теперь совсем ура!

А пока на хозяйстве генерал Давыдов останется. Вот как Устав утвердим, тогда и наместника пришлем уже постоянного. А Давыдов мужчина справный, честный и хозяйственный — его тут зауважали, да и полномочия у него от меня и императрицы, а не от коллегии какой или там губернатора — важный человек будет.

Старшине же остающейся на пиру по поводу своего решения я удивленно заметил, что это Яицкие казаки только по реке Яик[71] сидят? Что им другие реки, что дальше в степи текут, тот же Уил или даже Эмба не нравятся? Степь большая, богатая — распахивать надо. Киргизов местных и ногайцев прижимать, путь либо казаками становятся, либо откочевывают. Занять людей надо!