Бедствие века. Коммунизм, нацизм и уникальность Катастрофы

Первое событие — то, что еврейский народ стал гораздо более «заметным». Эмансипированные в ходе XIX века евреи получили признание своих религиозных прав, свободу «еврейского культа» на тех же основаниях, что и другие «культы», но не получили особых гражданских прав. Между тем, иудейство с библейских времен всегда неразрывно воспринимало себя и как религию, и как народ. Этой второй половине еврейского национального облика полагалось быть либо оставленной или даже забытой в западных демократических странах, либо переносимой как тяжкий груз в странах, где понятие «национальности» не было сглажено современным понятием гражданства. Нацизм подменил концепцию народа концепцией расы и эту «расу» исключил из состава человечества. В послевоенной Европе понятие «еврейский народ» не имело больше никакой основы. С западной стороны были только граждане — британские, французские, итальянские и т. д. — еврейского «происхождения» или вероисповедания. С коммунистической стороны иудейство евреев в принципе предназначалось, чтобы быть сглаженным, а в ожидании этого запрещалось принимать его во внимание.

В еврейском сознании был третий элемент — земля. И вот в 1948 г. еврейский народ предстал перед всем миром в современной форме национальною государства, в значительной мере светского, пользующеюся полной независимостью, которую он потерял во время ассирийского, а затем вавилонского завоевания, предстал на территории, практически уничтоженной со времен иудейских войн Тита и Адриана. Согласно закону о возвращении, еврейское государство было юридически учреждено как отечество всех евреев мира.

Страны под господством коммунистов признали Государство Израиль по разнообразным политическим причинам. Демократические страны признали его более прочно, так как, кроме политических мотивов, вырисовывались также мотивы, которые можно назвать религиозными. Рождалось чувство вины христианского мира, и ему предстояло расти и расти. Религиозное сознание «еврейского факта», на протяжении веков помраченное той направленностью, которую приняли толкование Писания и учение отцов Церкви, выходило на свет и терзало католический мир. Это стало отправной точкой решительного поворота, одним лишь из этапов которого был 2-й Ватиканский собор и который еще не завершен.

Западный мир принял, в основном без затруднений, новый образ, который создали сами евреи благодаря основанию Израиля. В частности, он принял тот факт, что евреи, всегда питавшие крайний патриотизм в отношении своих разнообразных отечеств в диаспоре, развивают второй патриотизм, обращенный к Израилю, причем речь шла об ином чувстве и об ином типе лояльности. Я готов сравнить это право с двойным патриотизмом, какого общественное мнение тогда не признавало ни за каким другим меньшинством; с привилегией, на этот раз чисто религиозной, полученной иудеями во времена Ирода Великого, когда их освободили от культа императора и имперской языческой религии.

Это новое сознание еврейского национальною облика обозначилось стихийным и прогрессирующим движением. Следует, однако, назвать важную дату — 1960 год. До тех пор патриотические чувства Израиля питались воспоминаниями о вооруженном сопротивлении нацизму. О восстании в варшавском гетто говорили охотнее, чем о пассивно пережитом геноциде. Процесс Эйхмана, задуманный израильскими властями как публичный и сенсационный, стал поворотной точкой. Катастрофа превратилась в событие центральное, а в некоторых отношениях основополагающее, в базу легитимности, Она стала отправной точкой правовой, нравственной, философской, богословской дискуссии, в которую во всем мире включились блистательные умы: Ханна Арендт, Раймои Арон, Гершом Шолем — список нескончаем.

Второе событие — доклад Хрущева в 1956 г. — привело к неизбежности сравнения. Знание о большевистском коммунизме как о преступной системе существовало с 1917 года. Но из-за мощности излучения, испускаемого самой идеей, из-за мастерства органов коммунистического движения в дезинформации и лжи, это знание не было «удостоверено» Толпы порядочных людей искренне отвергали его.