Бедуин

— «Бычков» не беру, — сразу осадил я ребят. — Только напарников. Причем не абы кого, а самых опытных, таких, как Марек. И то крайне редко. Предпочитаю ходить один.

Парни разочарованно вздохнули, Марек спрятал польщенную улыбку.

Я действительно чаще всего лазаю по АТРИ один — использовать людей в качестве «бычков», то есть предназначенного на убой «мяса», не хочу, а отвечать за чью-либо жизнь уж и подавно не собираюсь.

— Бедуин, — окликнул меня один из боевиков Петровича, — тебя хозяин к себе в каморку кличет.

Личный кабинет Петровича находился в подвале. Мало кто из вольных бродяг мог похвастаться, что удостоился чести здесь побывать. Мне же доводилось спускаться сюда неоднократно — приносил Петровичу ценный хабар, получал от него задания, а после выполнения — и деньги.

Сам Петрович называл свой кабинет «каморкой», хотя на самом деле это было не так. На глубине пяти метров за массивной металлической дверью располагались настоящие хоромы. Мягкая мебель, полированный стол, встроенный бар, холодильник, кондиционер, приятный ненавязчивый свет и даже ковры на полу.

Из «каморки» имелось несколько выходов, так что привилегированные заказчики могли приходить и уходить без лишнего шума.

— Бедуин, рад тебя видеть. — Хозяин встал при моем появлении, энергично потряс мне руку. — Присаживайся к столу, дорогой. У меня для тебя кое-что припасено.

Он полез в бар и достал бутылку отличного армянского коньяка. Судя по этикетке, не менее десяти лет выдержки.

— Знаю, знаю твою слабость, родной. Любишь коньячок, ведь так? — продолжал ворковать Петрович.

Я хмыкнул: действительно люблю. Если есть выбор, предпочитаю его и водке, и текилле, и всяким другим алкогольным напиткам. Но коньяк, как и прочие атрибуты нормальной человеческой жизни, остался для меня в далеком прошлом. А мое настоящее — это дешевый самогон, дерьмовые соевые консервы, которыми побрезгует даже панцирный пес, и постоянная погоня за деньгами…

Тем временем Петрович продолжал накрывать на стол. Поставил блюдо с сыром и колбасной нарезкой, бокалы — три штуки, извлек из холодильника лимон.

— Чего стоишь, Бедуин? Садись на диван. Или в кресло.

Я проигнорировал предложение, усевшись на жестковатый стул. Кресло, как и диван, слишком мягкое и глубокое. В случае чего быстро не встанешь. Паранойя? Нет, въевшаяся в кровь привычка к осторожности, без которой в АТРИ просто не выжить.

— Работа-то хоть не слишком грязная? — Я повертел в руках пустой бокал, наблюдая, как хозяин священнодействует, открывая коньяк и нарезая тонкими дольками лимон.

— Только не говори, что для тебя это имеет значение, — фыркнул Петрович.

Тут он прав. Мне сейчас сгодится что угодно, лишь бы хорошо заплатили.

— Навар хороший? — напрямик спросил я.

— Сейчас придет заказчик, с ним и потолкуешь.

Петрович наполнил мой бокал. Себе наливать не стал. Решил дождаться заказчика? Его дело. Ну, а я ждать не буду. Когда еще представится возможность насладиться первоклассной выпивкой! Петрович не каждый раз так меня балует. Обычно прижимистый, сегодня он почему-то не поскупился…

Я погрел в ладонях стекло пузатого бокала, поднес к лицу и с наслаждением вдохнул тончайший аромат. Пригубил. Блаженно прикрыл веки, смакуя ощущения. Покатал во рту жгучий хмельной шарик. Проглотил. Отменный напиток мягким теплом обволок гортань и заструился в желудок, согревая внутренности. Я закусил долькой лимона и сделал следующий глоток.

— Когда ты пьешь коньяк, на тебя можно билеты продавать, — рассмеялся хозяин.

— Если нальешь еще, то можешь пригласить пару зрителей, — разрешил я.

— Сегодня зрители у тебя уже есть, — раздался за моей спиной голос, который я никак не ожидал услышать. От удивления допил остатки коньяка одним глотком, хотя можно было растянуть удовольствие.

Нет, вовсе не появление посторонних стало для меня неожиданностью. Я сразу почувствовал, когда открылась бесшумная потайная дверь, и точно знал, что вошли двое. Но вот кто они такие — это и стало главным сюрпризом.

Даже не поворачивая головы, я узнал говорившего. Такой скрипучий и тихий голос мог принадлежать только одному человеку — хотя человеком его почти никто не считает — Будде, предводителю клана изгоев.

Говорят, он многорук, как индийский бог. Хотя, так ли это на самом деле, я не знаю, потому что внушительную фигуру главного изгоя обычно окутывает просторный плащ, под которым можно спрятать с десяток не только рук, но и ног. В быту же он пользуется только одной парой рук, по крайней мере при мне.

По слухам, Будда — сын одних из первых поселенцев АТРИ. В те времена сюда ссылали репрессированных целыми семьями. Естественно, рождались дети, но не обычные, а мутанты. Возможно, Будда и впрямь один из них. Если так, ему уже за семьдесят, хотя выглядит он от силы на сорок.