Беды с любовью (ЛП)

— Я уехал в Сан-Франциско, — сказал он. — Помог запустить там пару начинающих журнальных изданий. Познакомился с цифровым пространством. О Нью-Йорке я особо не думал, пока агент по трудоустройству не разыскал меня на должность в «Оксфорд». То, чего мне не хватало в опыте как редактора, я компенсировал цифровым контентом и видением.

— Повезло нам, — пробормотала она.

— А что насчёт тебя? — спросил он, желая поддержать её разговор. — Почему Нью-Йорк?

Она подняла взгляд. — Честно? Потому что он огромный. Потому что я хотела сбежать в место, где бы обо мне никто не знал. Знаешь… все классические причины, по которым девушки из маленьких городков сбегают к ярким огням и большому городу.

Он улыбнулся на это. — Думаю, на самом деле клише заключается в том, что они бегут к ярким огням, потому что хотят быть звёздами. А не такими, чтобы о них никто не знал.

— Неважно, — сказала она, пожав плечами, вставая и относя свой бокал в раковину.

— Ты уходишь?

— Да. Я ещё не ела и умираю с голоду, — сказала она, направляясь к его входной двери.

Предложение остаться и поесть тут, вертелось на кончике его языка. Он бы приготовил ей пасту, или яичницу, или… нет.

Это было бы глупо.

Он даже не хотел этого. Верно?

Алекс последовал за Эммой в фойе и наблюдал, как она опускает дверную ручку.

Затем она обернулась. — Кэссиди?

— Да. — Голос у него был хриплым, и он был потрясён тем, как сильно он не хотел, чтобы она уходила.

Её глаза встретились с его, выражение её лица было неожиданно уязвимым. — Ты никогда не думал о том, что мы сломали друг друга? Потому что иногда… кажется, что мы оба не способны чувствовать.

Алекс определённо чувствовал сейчас. Но он знал, что она имела в виду.

— Да, Эмма. Я думаю об этом всё время.

Её улыбка была грустной. — Да. Как и я. Наверное, будет лучше, если мы будем держаться на расстоянии, да? Так будет… легче.

Алекс кивнул в знак согласия, потому что это было то, что он должен был сделать.

Она одарила его ещё одной грустной улыбкой и ушла.

После её ухода он уставился на дверь.

Ещё час назад он бы сказал, что ледяная стена между ним и Эммой была крайне важна. Даже необходима.

Но в данный момент у него возникло странное желание разрушить эту стену. Чтобы убедиться, что настоящая Эмма всё ещё там.

Глава 10

Вообще, приглашать бывших парней к себе домой — не самая лучшая идея.

Но когда в течение месяца вам предстояло встретиться с дюжиной своих бывших парней… что ж, это было много мучительных посиделок за чашкой кофе или неловких сценариев ужина или выпивки.

В конце концов, Эмма решила, что лучше всего будет действовать по шаблону:

Отправить каждому мужчине электронное или текстовое сообщение.

Спросить, есть ли у него время поговорить.

Приглашать их по очереди к Камилле.

Всё было не так плохо, как казалось.

В квартире Камиллы царила суетливая формальность, не позволяющая ничему казаться слишком интимным, и таким образом Эмма могла держать их всех в равных условиях.

Эмма начала с самого простого из них. Куропаткой в грушевом дереве8 её «Двенадцати дней бывших» был Клинт Макинтош, руководитель издательства, чьим самым большим преступлением в области отношений было то, что он был самым милым парнем на свете.

И Эмме потребовалось всего пять минут в его присутствии, чтобы вспомнить, почему их отношения продлились всего три месяца. Есть такая вещь, как слишком милый. Слишком улыбчивый. Слишком жизнерадостный.

А, может быть, дело было в ней. Да, вероятно, так и было. Тем не менее, Милый Клинт был раздражающе хорош.

— Так как это будет происходить? — спросил Клинт, после того как они обменялись обычными любезностями, и после того как Эмма намеренно проигнорировала пять упоминаний Клинта о том, что в данный момент он ни с кем не встречается.

— Ну, — сказала Эмма, заглядывая в свой блокнот. — По сути, я придумала три вопроса, которые задам каждому парню, а потом буду искать закономерности, совпадения и так далее. Но ты должен знать, что это делается не для того, чтобы критиковать своих бывших парней, — сказала она, сохраняя любезный тон. — Речь идёт обо мне. И я не буду упоминать ваши имена, поэтому я призываю тебя быть максимально честным, даже если это ранит мои чувства.

— Я никогда не раню твои чувства, дорогая, — сказал Клинт с широкой улыбкой.

Она заставила себя улыбнуться в ответ. — Хорошо, ты готов?

Он отставил чашку с кофе и откинулся в кресле в гостиной Камиллы. — Задавай.

Эмма сделала глубокий вдох. Даже при том, что это был всего лишь Клинт, даже при том, что она думала, что сможет полностью эмоционально отстраниться от всего этого, задать первый вопрос оказалось сложнее чем она думала.

Она не ожидала, что почувствует себя такой… уязвимой.

Но отказ от этой статьи означал бы позволить Кэссиди победить.

И какими бы вежливыми они ни были за бокалом вина в тот вечер, она ни за что на свете не позволит ему повлиять на её настоящее и будущее.

Он уже причинил достаточно вреда её прошлому. А она — его.