Беды с любовью

— Ну, — сказал он, наполняя их бокалы, — я вполне мог представить Даниэль в своей жизни. Она была умна. Красива. Мила.

— Но…

Он пожал плечами. — Было также чертовски легко представить свою жизнь без неё. На самом деле, мысль о том, что её нет рядом, не вызывала у меня ни малейшего угрызения совести. Не думаю, что так должно быть.

— Нет, не должно, — пробормотала она.

Всё в её тоне говорило о том, что ей не чужды чувства, которые он только что описал. И когда она заговорила снова, это было не то, что он хотел услышать.

— Мне пора идти, — повторила она.

Не уходи. Пожалуйста, не уходи.

Эта мысль застала его врасплох, и он нахмурился.

Но это был первый раз за долгое время, когда она позволила ему приблизиться к себе. Первый раз, когда она заговорила с ним, даже если казалось, что между ними не просто кухонная тумба, а мили расстояния.

Он не хотел, чтобы это заканчивалось.

— Как Дейзи? — спросил он, отчаянно желая удержать её рядом.

Её взгляд метнулся вверх. Настороженный, при упоминании о её сестре-близняшке. — Она в порядке.

— Раньше я получал от неё рождественские открытки, но они перестали приходить год или около того назад. Я подумал, может быть, ты запретила ей связываться со мной.

Она рассмеялась. — Не льсти себе. Меня это не так уж сильно волновало. Но не принимай это на свой счёт. После развода она вообще перестала посылать рождественские открытки.

— Ах. Мне жаль. Я не слышал.

Они с Дейзи были достаточно дружны в колледже и во время их с Эммой помолвки, но после того, как они с Эммой расстались, он решил, что вполне естественно, что сестра-близняшка Эммы не приглашала его на званые ужины.

— Да, её бывший муж — тот ещё придурок, — сказала Эмма. — Всё, чего Дейзи когда-либо хотела, это создать семью, но Гэри годами откладывал это на потом, говоря, что ему нужно сосредоточиться на карьере. Что у него нет времени на семью. И вдруг, ни с того ни с сего, он подаёт на развод. Оказалось, что он связался со своей начальницей. Которая была… подожди-ка… беременна его ребенком.

— Ауч.

Эмма кивнула. — Именно. Дейзи тяжело это восприняла, но сейчас она приходит в норму. Она всегда так делает.

— А твой отец?

При этих словах глаза Эммы стали немного ледяными. — Я удивлена, что ты не знаешь. Он доверял тебе больше, чем когда-либо доверял мне.

Алекс тут же пожалел, что спросил, потому что, чёрт возьми, это было… обвинение Эммы было правдой.

Уинстон Синклер безумно заботился о своих дочерях, но он также мог быть женоненавистническим ослом, который не думал, суя свой богатый, с хорошими связями нос туда, куда ему не следует.

Тем не менее, у Алекса иногда возникали добрые мысли по отношению к этому мужчине. Не только потому, что он помог парню из колледжа, у которого не было ничего, кроме футбола, и дал ему шанс на настоящую карьеру. Но и потому, что именно Уинстон был ответственен за то, что Эмма и Кэссиди сошлись, пусть и случайно.

Однако этот человек также стал катализатором того, что в ночь перед свадьбой всё пошло наперекосяк.

Из-за этого мысли Алекса были мрачными и яростными.

— Эмма…

Она подняла руку. — Мы не обязаны этого делать, Кэссиди. Вообще-то, давай не будем этого делать.

Он приказал себе не обижаться на отказ.

— И всё же, есть кое-что, что меня интересует с тех пор, как ты приехал в город, — сказала она, слегка прищурив глаза. — Почему Нью-Йорк? Почему «Оксфорд»?

Он слегка улыбнулся. — Ты хочешь знать, знал ли я, что ты работаешь в «Стилетто», когда я пришёл работать в его братский журнал?

— Я задавалась этим вопросом.

— Нет, — сказал он просто. Честно. — Я не знал. На самом деле, я подписал контракт за несколько месяцев до фактической даты начала работы. До того, как ты получила эту работу.

Она налила себе ещё один бокал вина и покачала головой. — Я куплюсь на это. Чертовски удачное совпадение, не так ли?

— Да. Хотя, возможно, не такое уж и совпадение, если учесть, что наши амбиции всегда пересекались. Ты всегда хотела писать, а я всегда хотел быть в печатных изданиях.

— О, я хорошо это помню, — сказала она, насмешливо поднимая за него бокал. — Именно по этой причине ты хорошо ладил с моим отцом, верно?

Дерьмо. Он вляпался прямо в него.

Эмма расширила глаза, как будто только что вспомнила о чём-то. — О, подожди… разве не по этой же причине ты согласился пойти на свидание с его дочерью в первую очередь?

— Для той, которая не хочет говорить на эту тему, ты, определённо… говоришь об этом.

— Ты прав, — сказала она, поднимая руки. — Давай не будем. Тогда расскажи мне что-нибудь ещё. Я знаю, что ты удрал из Северной Каролины до того, как свадебный торт зачерствел. Куда ты отправился?

Он улыбнулся. — И ты ни разу не искала меня?

— Это было слишком больно.

У Алекса перехватило дыхание от неожиданного признания. — Эмма…

— Тогда, — поправила она. — Тогда это было слишком больно. Через несколько месяцев… мне стало всё равно.

Теперь его грудь болела по другой причине. Но у него не было права на боль. Не совсем. Он долго сдерживал свой гнев. Он не мог винить её за то, что она делает то же самое.