Beef (СИ)

— Даже интересно, что эта за профессия… домашняя какая-то… — было до одури интересно, что там за работа с таким графиком. Но я, конечно же, понимал, что он мне не расскажет, хотя бы потому что мы мало для этого знакомы.

— Ты решил узнать обо мне побольше? За этим позвонил? Мне льстит, конечно, но некоторые вещи лучше не знать.

— Значит, все-таки наркота? — я пытался пошутить, но в итоге вопрос задался чрезмерно серьезно.

— Нет.

Разговор зашел в логический тупик, но, как говорится, выход всегда есть! Вот и у меня было два: первый — попрощаться, лечь спать, и попытаться забыть; второй — сменить тему.

— А кто такой этот твой Якоб? Ну, работодатель я понимаю. Где он?

— Неужели тебе это интересно?

Он так плотоядно ухмыльнулся, даже через камеру я почувствовал его ауру. И это был конец расспросам. Все пошлые мысли, все эти идеи о том, в каких позах я буду с ним совокупляться, все, все, влетело в мою голову. Мне стало настолько жарко, что я, кажется, покраснел абсолютно везде.

— А что ты предлагаешь? — мой голос сильно подвел меня, выдал все, что на уме.

— М-м-м, то о чем ты сейчас думаешь, но можно начать с малого.

Я помню, как сжал кулаки на этом моменте. Я недоумевал, какого черта?! Что за бес во мне? Почему я стал таким… таким… как девственник.

— Вау! Блин, Сэмюэль, все намного сложнее, чем я думала.

— Да, сложнее. Отношения вообще странная штука, а с ним так вообще.

— Ну давай дальше, хочется знать…

— Дальше… дальше я пошел у него на поводу. Я расстегнул верхние пуговицы рубашки и весь выпрямился в ожидании. Натянулся, как струна, и замер, боясь дышать и спугнуть это сладкое щемящее чувство стыда и покорности сквозь немыслимое расстояние между ним и мной.

— Расстегни все пуговицы, — голосом хрипловатым — к тому моменту как я вернусь.

Мюррей встал и быстро исчез из поля зрения камеры, мне оставалось лишь лицезреть эту полутьму и размышлять. Конечно, размышления в таких случая даются плохо, поэтому, пока голова яро кричала и вопила мне о гордости, чувстве собственного достоинства, воспитании, пальцы без промедлений расстегивали рубашку. Одну пуговицу за другой. И каждая расстегнутая пуговица отдавала волнением по телу. Я даже закусил губу, чтобы ни стона не слетело в тот момент, когда я провел пальцем по животу. Чудесное ощущение.

Я уже откинулся на спинку кресла в странном расслаблении, что больше похоже на транс. Знаешь, когда входишь в какую-то секту, и тебе вешают там мастерски лапшу на уши, после этого остается странное состояние. Я всегда так думал, и вот это было ощущение очень похожее на то. Хотя я не знаю наверняка.

— Что ты хочешь сказать, Сэмюэль? Тебя зомбировали в секте?

— Нет, но если бы «да», то уверен, я бы чувствовал себя так же, как тогда в кресле. Полная безответственность на душе, полная ответственность за происходящее на другом.

— Интересно, но лучше продолжай о Мюррее. Он вернулся же?

— Конечно, вернулся, да так вернулся, что я вздрогнул! — пауза, — чертов Мюррей…

— Какой ты покладистый, — стало его первой репликой, прежде чем он снова уселся передо мной. Весь такой опасный и, безусловно, привлекательный.

— Я думал медлить глупо, ведь…

— Хочется, да? Не надо было в прошлый вечер строить из себя недотрогу, я же говорил, что вижу тебя насквозь — и он прямо прожег меня в ту же секунду своими колючими и, казалось, недобрыми глазами.

— Что дальше? — я спросил, и да, не смотри на меня так пытливо, дорогая моя, голос мой естественно дрогнул. Но за это мне стыдно меньше всего.

— Поднимись, я хочу посмотреть на тебя.

Я поднялся, колени были ослабленными, но, слава богу, не настолько, чтобы я рухнул обратно. Я потеребил края рубашки, раздумывая — снять или нет, но остановился на «не снять», ведь указаний не было.

— Ну и шмотье у тебя, штанишки отпад, — он специально перековеркал слово «брюки» в «штанишки», и я лишь поморщился в ответ. «Штанишки»… одни мои «штанишки» стоили больше, чем его жизнь! Ну, это я немного преувеличил.

— Ты хочешь оценить мою одежду? Тебе экскурсию по моим вещам провести? — устав стоять я снова сел в кресло.

— Расстегни брюки, — Мюррей придвинулся к экрану — давай, расстегивай.

Я немного посомневался, но все же сделал, как было велено. «Господин» же поулыбался, видя небольшую нервозность и тени сомнений на моем лице.

— Привстань и выгнись, запусти туда руку — он перешел на интимный шепот — другую руку положи на живот и проведи снизу до сосков. Давай.

Я тяжело выдохнул и приступил к действиям. Это было сногсшибательно. Дотрагиваться до себя и видеть из-под опущенных век его терзающий взгляд.

Стыд, конечно, никуда не исчез, но я отодвинул его за ощущение необычности, чего-то нового в этом изведанном мире. Если бы я знал тогда, насколько глубоки эти воды…

— Тебе приятно?

Я кивнул и еще больше выгнулся в кресле.

— Тогда прекрати.

Сразу же открыв глаза, я прекратил себя ласкать и переместил обе руки на подлокотники. Член тоскливо заныл, ему очень не хватало поверхностных легких ласк.

— Ты очень доступный. Готов на многое с человеком, который даже твоего имени не знает.