Beef (СИ)

Я с трудом проглотил это хамство, Мюррей переходил все границы, и я сам допустил это. Не стоило ночью вставать на колени, но в тот момент, если бы не встал, то завтракать уже было бы просто не с кем.

— Ты специально выводишь? — снова взялся за омлет. — Или отвлекаешь от темы? Я не забыл и не забуду, Мюррей, и буду требовать ответа: ты будешь изменять каждый раз, когда работа займет мое время? Каждый раз, когда я отвернусь?

Засмеялся, захохотал, голова запрокинулась, вероятно, Мюррей чувствовал чёртово веселье. Я же закипал. Всё как обычно.

— Не будь глупым, — сказал наконец, — я же не дурак, чтобы вытворять такое. — Подмигнул непринужденно, словно мы на пляже, и я лежу загораю, а он проходит мимо в синих плавках и заигрывает. — Ты ведь понимаешь, когда и что я стану делать.

Я понимал. Когда я сделаю шаг и выйду из идеальной «системы взаимоотношений», построенных Мюрреем. Вообрази, К., мы жили по моим законам, по моему договору, но Мюррей всё равно умудрился туда протащить свою игру и выстроить свой мир. И это рушило до основания — мой.

— Ты, похоже, не голоден, советую встать, наклониться над столом и получить удовольствие, — еще раз подмигнул, и я снова на одну секунду переместился на пляж. Почти словил солнечный удар.

— Да пошел ты, — дотянулся до пульта и сделал телевизор погромче. Лишь бы не слышать чарующего голоса самого Люцифера.

«…да-да, Кларсон, выставка также пройдет на южном побережье, если, конечно, дожди не помешают.

— Тысяча машин, и, я думаю, Дэвид, никакие ливни не оставят любителей и ценителей…»

— Я поеду туда, — и на мой немой вопрос Мюррей кивнул телевизору. — В следующую пятницу.

— Езжай куда хочешь.

— Правда? Куда хочу? — спросил то ли серьезно, то ли насмешливо, не знаю, не хотелось разгадывать. Я чувствовал усталость. Так мало мы прожили вместе, а я уже устал. И больше всего я уставал от мысли, что и в дальнейшем придется сопротивляться чужой воле так же отчаянно, как в то утро.

Ночью, когда я сдался и пошел на поводу, моя голова так не болела. Я ни о чем не беспокоился, а просто сосал.

«Собака по кличке Джуд спасла человека, и это удивительно, Дэвид, — обрадовалась ведущая, и соведущий восторженно подхватил:

— Да, история, достойная восхищения, этой ночью на окраине…»

— Смотри-ка, собака по кличке Джуд, — я усмехнулся, — не этот ли метис? Мюррей? Я чего-то о тебе не знаю?

— Забавное совпадение, — согласился со мной вчерашний чужой любовник, — я действительно трахал его по-собачьи.

Злоба зазвенела в ушах, и больше мы не разговаривали. Понятия не имею, о чем думал Мюррей, а, быть может, он не думал, а слушал эти чёртовы новости, я же видел перед собой его. Нет, не Джуда, не голого неверного Мюррея, а Якоба.

Именно Якоб сидел передо мной, печально улыбаясь и шептал: «А… вот и ты, счастливый перениматель эстафеты».

Я не мог есть, и покоя мне не было. Такой умный я, со своими договорами и правилами, попал в самую настоящую ловушку положения. И самое худшее — я стал Якобом. Очень быстро и очень насильно стал Якобом.

И прекрасно помня, чем закончилась «любовь» между Якобом и Мюрреем, я такого повторения со мной не хотел. Посматривал на Мюррея из-под ресниц и гадал, когда же он найдет себе новую жертву. Когда ему надоем я? Быть может, уже подыскал… быть может, это Джуд.

«Скажи мне, Мюррей, как удержать тебя?», — образ Якоба всё еще был в поле зрения, и этот образ не затыкался: «И от скольких ты уходил, расскажи…»

— Как же меня всё бесит! — с этими словами я поднялся из-за стола, и спокойный до этого Мюррей уставился на меня с детским удивлением:

— Что случилось-то?

— Случилось всё! — взмахнул руками, избавляясь от части кипящих эмоций, от слишком маленькой части. — Это не жизнь, это квест.

Мюррей медленно пережевывал последний кусочек пищи и смотрел на меня, как на чудную зверюшку. Ну, я и подумал, раз уж в зоопарке я в клетке, то покажу пару фокусов:

— Ты шантажируешь меня, и я, идя на поводу, унижаюсь! — пара истеричных смешков и готов продолжать: — Я не Якоб! Я не буду терпеть, склоняться перед тобой, как перед божеством, а потом смотреть, как ты собираешь чемодан! Я не собираюсь потом «передавать эстафету»! — перевел дыхание и добавил несколько спокойнее: — Тут плачу я, а кто платит — тот и музыку заказывает, это все знают, даже ты.

— Хах, — Мюррей отодвинулся от стола, но не поднялся. — Так ты хочешь «заказывать музыку»? И какую же, а? Какую ты можешь заказать, Сэм? — за весельем я чувствовал его злость, такую злость, как моя собственная. — Скучную, нудную мелодию для стариков за шестьдесят? Если я стану слушать тебя, то уже завтра проснусь седой, а послезавтра захочу в могилу. И, может, это к лучшему, потому что к тому же сроку ты будешь меня не хотеть, а ненавидеть. — Усмехнулся и подался вперед, заговаривая медленно и вкрадчиво: — Модель твоего мира неправильная, и, живя по ней, ты выполняешь программу по самоуничтожению. Благо, я знаю, что для тебя лучше.

— Не смеши, ты делаешь не для меня лучше, ты стараешься ради себя и своего удобства.