Бег

В октябре 2014 г. подчинённые Войны задержали бизнесменов: мужа и жену. Якобы на видеоролике в YouTube они мелькают среди активистов горловского майдана. Когда они сидели на подвале, Арам (уже забыл его настоящее имя, помню, что армянин), который как-то быстро втёрся в доверие к Войне, предложил этим несчастным освобождение за 5 000$, но, как бывает в гражданских войнах, дочь этих людей встречалась с одним из ополченцев.

Отношение между командирами ВСН всегда были напряженными и, конечно, у Руслана было много врагов. Эту ситуацию раскачали так, что она дошла до Беса, который к тому времени подмял под себя Макеевку и перенёс штаб в этот город. Руслана и двух его друзей арестовали и привезли туда. Арам оговорил Войну, сказав, что он вымогал деньги по его приказу. Приговор Безлера как всегда краток: «Расстрелять!»

Арама вскоре забрали какие-то влиятельные земляки. Второго товарища через месяц отпустили. Руслана «Корейца» Войну сразу же увезли на расстрел. Привести приговор в исполнение приказали одному приятелю Войны, как во времена Ивана Грозного. Руслан попросил снять повязку с глаз и смотрел в лицо палачу. Похоронили его на кладбище в Пантелеймоновке. Вскоре застрелился из-за девушки и его палач, которого закопали где-то рядом.

РУССКАЯ ВЕСНА

(27 февраля 2014)

«Оглядываясь назад, на события весны 2014 года, я думаю о том, что это было время абсолютного счастья — такого счастья, какого никогда не переживали люди нашего поколения, и какого мы, может быть, не застанем снова.

В любом случае, если бы мне пришлось отвечать на вопрос — какой момент был самым счастливым в твоей жизни? — я бы, конечно, даже не вспомнил ни про какую «любовь» и прочие глупости в этом роде, а сразу, не задумываясь, сказал бы: утро 27 февраля 14 года, когда в Симферополь вошел спецназ. Лучше этого — не было ничего» (Дмитрий Ольшанский).

Не знаю этого парня: просто как-то увидел этот пост в ВКонтакте.

Эти слова могли бы стать эпиграфом ко многим книгам, а может и целым жизням людей. Моей так точно!

Мы годами терпели унижение. Наверно, начиная с Даманского. Мы уходили из Афганистана. Нашу армию тогда унижали каждый день в СМИ. Победы в Великой Отечественной объявили дутыми. Над нами смеялись, когда мы расстреливали Белый Дом. Чечня. Новогодний Грозный. Вечно грязные, голодные, в неопрятной форме худые срочники с нелепыми чубами на лбу. Им, как баранам, режут головы. Террористы бегали по улицам наших городов и убивали людей. Армия ассоциировалась с дикими неуставными отношениями, сапогами, подметанием, холодом, голодом и разрухой…

Помню, как все напряглись, когда начались события в Южной Осетии. Стерпим пощечину опять? Победим? Не наваляют нам? После Чечни переживалось. Пронесло тогда. Чудом пронесло. Я рос на унижении армии. На унижении страны предателями типа Горбачева и Ельцина. Я рос на унижении русских, где только это возможно. Русские самки пели тогда «Амэрикан бой, уеду с тобой!» Нам предлагали унижаться, всучивая взамен «экономическую стабильность», какую-то абстрактную демократию. В итоге мы не получили ничего из обещанного. Нас призывали заниматься бизнесом, крутиться, наёбывать друг друга. Честь и долг вот уже дважды за сто лет объявлялись предрассудками сначала буржуазными, а потом коммунистическими.

Вмиг я разлюбил Майдан! Теперь нахуй эту украинскую хуторскую анархию! Империя — сила! Путин красавчик!

Наша армия чистая, красиво одетая, модная, на «Тиграх», под рев вертолетов огневой поддержки без единого выстрела освобождает Русские Земли. Вот как счастье выглядит!

* * *

19 августа 1991 года я проснулся с хорошим настроением: мы с родителями с утра выезжали в Крым на отдых. Отец включил телевизор. Там диктор объявляет:

«В целях защиты жизненно важных интересов народов и граждан Союза ССР, независимости и территориальной целостности страны, восстановления законности и правопорядка, стабилизации обстановки, преодоления тяжёлого кризиса, недопущения хаоса, анархии и братоубийственной гражданской войны, Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП), постановляет…»

— Ну наконец-то, блядь, начнут порядок наводить! — радовался отец.

Семья, с которой мы ехали в Крым по одной путёвке, не разделяла его радости:

— Юра, разве диктатура — это хорошо?

Семья немного странная. Она художник по образованию, работает в ДК, рисует плакаты. Он никогда не работал на заводе или шахте, что было очень странно в наших местах. Вечно искал какие-то «шабашки». Странно потому, что на шахтах тогда прилично платили. Не надо ничего искать или перебиваться случайными заработками. «Улетевшая» какая-то семья.

Практически каждый год я ездил в Крым и бывал в Севастополе. Замирал и часами смотрел на боевые корабли. Когда был совсем ребенком, надевал бескозырку и ходил по городу-герою только так. Тогда же, в 91 году, повезло увидеть ТАКР «Адмирал Кузнецов», который из-за своих размеров не мог зайти в гавань. Затем наступил кризис 90-х, и дальше Азовского моря я не ездил.