Бег к горизонту

— Они что хотят с разбега преодолеть стену из копий? — Пробормотал он, напряжённо вглядываясь в действия противника.

Пятьдесят метров — еще залп арбалетчиков. На этот раз более продуктивный, но все равно очень далекий от идеала. Человек пятнадцать очередная волна болтов выбила из строя, глобально никак на расклад сил не повлияв.

Тридцать метров. Центр вражеского построения подотстал чуть изгибая всю конструкцию дугой, однако тут у защищающихся таким себе волноломом вперед выдавался редут, поэтому на расстояние открытия огня предатели подошли одновременно с ударными флангами.

— Огонь! — Серов от обилия эмоций сопроводил вербальную команду взмахом руки. Все семь пушек рявкнули почти одновременно, мгновенно оглушив всех находящихся на вершине земляного укрепления и затянув простанство вокруг дымом.

На несколько мгновений граф выпал из реальности, настолько сильным был акустический удар, и это при том, что он в общем-то знал к чему готовиться. Орудийная обслуга растерялась еще сильнее — на учениях до этого залповую стрельбу они не отрабатывали, экономя драгоценный порох, и больше сосредотачиваясь на доведении до автоматизма процедуры перезарядки.

Первым пришел в себя Александр еще до того, как развеялся дым и закричал на пребывающих в прострации бойцов.

— Перезарядить орудия! Быстрее, быстрее! Чего встали как беременные каракатицы? — Почему Александру пришло в голову именно это сравнение, тем более что вряд ли каракатицы бывают беременными и еще менее вероятно, что бойцы вообще знают что-то о каракатицах, однако начальственные крики вкупе с парой точечно розданных тумаков, достаточно оперативно вновь запустили процесс, и пушкари бросились обслуживать свои орудия производства.

К этому моменту дым под напором свежего ветра немного рассеялся, и взгляду всех находившихся на верху открылась картина результатов стрельбы. Пущенная практически в упор картечь нанесла атакующим просто жесточайшие потери. Тяжелые обрезки металла, используемые в качестве поражающих элементов, прошивали по двое-трое человек, не обращая внимания ни на какие доспехи и прочую защиту. Тут и там лежали порванные тела, куски плоти, мелкие кровавые ошметки, раздавался вой, крики, рев тех, кому не посчастливилось умереть мгновенно. На глазах Александра один паренек внизу — до него было буквально метров двадцать пять-тридцать — пытался запихнуть вываливавшиеся из порванного живота кишки обратно в себя. Получалось это плохо, скользкие, обильно смоченные своей и чужой кровью, органы явно не укладывались как надо, и постоянно выскальзывали вниз на землю. Другой парень стоял на коленях и, держась за остаток оторванной по локоть руки, тупо выл на одной ноте, в шоке, не пытаясь ни встать ни даже остановить кровь.

Впрочем, если отвлечься от кровавых деталей, нельзя было сказать, что семиорудийный залп нанес вражескому центру какие-то фатальные потери. Из полутысячи примерно человек, пушки выбили до сотни может быть солдат, что, как ни крути, на полный разгром похоже было мало. Вот только в моральном плане, бойцы и до того не слишком хотевшие атаковать, видимо совсем потерялись и встали на месте, не решаясь идти дальше.

— Огонь! — Закричал Серов, указывая обеими руками на колеблющихся солдат противника. — Вы слышите? Валите их! Быстрее!

Приказ Александра в первую очередь относился к пятерке огневиков, которых Ариен оставил графу для усиления центра. Много от них ожидать смысла не было, но по паре огнешаров каждый выдать был вполне способен. Кроме того, немного сзади, прикрывая боковые грани редута стояла неполная сотня мушкетеров, продольный огонь которых, по задумке Серова должен был защищать пушкарей от возможного лобового штурма. Для них вражеские бойцы были все же несколько далековато — как показывала практика более-менее прицельно из этого мушкета можно было стрелять метров на пятьдесят-семьдесят, а все что дальше, уже было скорее вопросом статистики, чем меткости — метрах в ста, однако успех нужно было закреплять, поэтому Серов отдал приказ стрелять и им.

Влетевшие в растерявшихся бойцов противника сначала десяток огненных заклинаний, а потом еще и свинцовые подарки от мушкетеров все-таки что-то надломили в сердцах вражеских бойцов. Нет, они не побежали, учитывая их положение, там сзади их тоже не ждало ничего хорошего, однако, не смотря на грозные окрики приставленных Орфаленом командиров, начали постепенно пятится, разрывая дистанцию и выходя из опасной зоны. На земле осталось лежать сотня с лишним трупов и тяжелораненых, не способных передвигаться самостоятельно: тех же, по большому счету трупов, только еще живых.