Бег к вершинам мастерства

Обстоятельства, сопровождавшие мое пребывание в Риме, были полностью благоприятными. Я тренировал пять членов новозеландской легкоатлетической команды: Халберга, Снелла, Мэги, Джулиана и Пакетта. Но я не был главным тренером, поскольку мои планы ограничивались бегом на средние и длинные дистанции. Когда другой житель Окленда, тренер и администратор Джо Мэйнмин, занял пост главного тренера олимпийской команды, я был совершенно с этим согласен. Мэйнмин представлял идеальный тип организатора и быстро завоевал доверие каждого члена команды. И я не думал о том, что тоже поеду в Рим. Однако спортсмены из Окленда собрали по публичной подписке деньги, чтобы послать меня на Олимпиаду. Я чувствую себя в большом долгу у многих людей, чьи имена я никогда не узнаю, за сделанные ими вклады, во многих случаях весьма значительные. Когда я приехал в Рим, я был принят в новозеландском лагере как один из членов команды и получил полную свободу действий в подготовке моих учеников. Мне кажется, новозеландская команда не могла управляться лучшим образом. Налицо было полное согласие между администрацией и спортсменами, и это, я думаю, внесло немалый вклад в наши успехи.

Мои парни верили в меня. Когда у них возникали малейшие сомнения, тот факт, что я смогу рассеять их, казалось, избавлял моих учеников от опасений. Однако есть вещи, над которыми контроль тренера установлен быть не может. И уместно проиллюстрировать это ответом на комментарии Пири по поводу выступления Халберга в беге на 10000 м. Пири пишет о том, что я и другие новозеландцы прочили Халбергу победу на дистанции 10000 м с еще большим преимуществом, чем на 5000-метровой дистанции, и что я сказал ему о готовности Халберга именно к бегу на 10000, а не на 5000 м. По поводу всего этого он пишет: «Его победа (на 5000 м) кажется мне еще одним провалом утверждения, будто бы вы можете предстать в оптимальной форме к предопределенному дню. Я думаю, мы еще увидим Мюррея мировым рекордсменом (на 10000 м), если он выкинет из головы эту „оптимальную“ дурь и станет тренироваться, как все люди».

Да, Мюррей Халберг не утратил оптимальной готовности после бега на 5000 м. Он был еще достаточно Силен, чтобы показать себя и на дистанции 10000 м, но его сердце не позволило ему сделать это. День, когда он выиграл золотую медаль, был днем его восхождения на самую высокую вершину, однако на следующее утро после этого его настроение изменилось. Дома, в Новой Зеландии, у него осталась жена, которая ждала первенца, он сознавал свой долг и горел от нетерпения вернуться к ней. Мы предполагали после Олимпиады совершить с ним короткое турне по Европе, однако первыми его словами, с которыми он обратился ко мне в то утро, были: «Вы будете обижены, если я не поеду? Я хочу сейчас же отправиться домой». Я тотчас согласился. А после бега на 10000 м, в котором он был пятым, Мюррей сказал: «Я мог бы бежать гораздо сильнее, но сейчас у меня душа не лежит к бегу». Да, то, что с ним происходило, касалось только его сердца, и никакой тренер здесь не мог бы помочь.

В дальнейшем я буду говорить о помощи тренера своим ученикам в борьбе с соперниками и о выборе успешной тактики, а сейчас коснусь некоторых других вопросов взаимоотношения тренера и спортсмена.

Очень важным является приспособление интенсивности тренировки и ее содержания к изменившимся условиям, а также приспособление к пище и питью. Много дней может быть потеряно из-за непонимания важности этих перемен. И тренер должен предотвратить эти потери.

Если спортсмен слишком сильно ослабляет тренировку перед соревнованиями, он, естественно, впадает в панику. Он неизменно начинает делать то, что ему делать не следовало бы, например вместо бега в ровном темпе трусцой включает в тренировку большой объем скоростной работы, и это продолжается до тех пор, пока спортсмен не почувствует себя в обычном тонусе. Тренер должен следить за тем, чтобы такая паническая тренировка не имела места, и в то же время поддерживать спортсмена в высокой спортивной форме.

Все мои старания найти совершенную систему тренировки утвердили меня в справедливости приблизительно следующей идеи: соль спорта в удовольствии, которое вы можете получить от него. Я делаю это замечание именно теперь, прежде чем вы успеете привыкнуть к мысли, что, пробегая еженедельно по 100 миль, и речи быть не может о том, чтобы получить хоть какое-нибудь удовольствие. И все же я получал удовольствие от бега, даже если он изматывал меня, и это происходило потому, что мне приходилось бороться с собой тогда, когда духовно и физически мой организм был готов к этой борьбе.