Бег по краю

Не давало покоя одно слово, сказанное пьяным Гусевым: «они». Кто те самые загадочные «они», кто же меняет упомянутые носки, то есть фюреров? Или существует какая-то внутренняя договоренность о распределении полномочий и власти? Личный опыт подсказывал Штольцу: такая власть не делится. Она или есть, или нет. Да и Леонид Павлович знает порядки получше Георгия Ивановича… Знал… Нужно тоже узнать их, лишь бы не закончилось так же – в туннеле на коленях и мозги по стенам. Риск есть всегда, пора привыкнуть. Без риска в профессии разведчика нельзя. Но главная сила – это не пистолет и крепкие мускулы, а мозги. Только в довоенных фильмах лихой агент, размахивая суперсовременным оружием, кладет своих врагов налево и направо. В реальной жизни агент, вынужденный применить оружие, стоит на грани провала и рискует после этого, вот как Гусев, оказаться с мешком на голове. Анализ ситуации и связь с центром – настоящее и главное оружие разведчика.

Ширшов развалился в кресле, их беседы давно уже приобрели регулярный характер. Рейхсфюреру был интересен умный молчаливый немец, и Георгий Иванович предполагал, что Ширшов скучал в Рейхе без занятных собеседников.

– Конечно, из-за Гаусса несколько нарушились мои планы. Фюрер лично утвердил заново состав партийного комитета. Он был сильно расстроен инцидентом, надеялся, что больше не повторится такое, что случайных людей не будет. Точнее, не будет таких случаев с людьми. Короче говоря, пить надо меньше! Об этом было сказано недвусмысленно, поэтому, Георгий, ничего, кроме чая, предлагать вам не буду – хотя бы первое время придется пособлюдать сухой закон. А вообще только хотел бы выразить нашему фюреру огромную благодарность за еще один шаг к всеобщему порядку.

– Чай так чай. Ничего, я это переживу.

Рейхсфюрер нашел в его лице благодарного слушателя, Штольц отдавал себе отчет, что не его личность симпатична Ширшову, а скорее искреннее любопытство. Большинство не задумывалось об истории Рейха, воспринимая Четвертый как единственный и правильный. Но Ширшов разбирался в вопросе до тонкостей, прекрасно понимая при этом, что уже не воплотить в реальности ту самую структуру, отлаженную, как часы. Хотя бы потому, что российский менталитет сильно отличается от германского. Георгий Иванович не видел смысла снова строить этот неполноценный и дырявый ковчег для спасения кучки националистов. Кучка и без того оказалась слишком жизнеспособной, задумываться о причинах этого просто ни к чему, но послушать обстоятельный исторический экскурс было интересно.

– А теория Гусева очевидно вредна… Собственно, der Ubermensch выдуман не Гусевым, как вы помните, а Фридрихом Ницше, вот только говорил он о Цезаре и Наполеоне, а не о каком-то там зарывшемся под землю трусливом поганце. Мне в этом смысле понятнее Карлейль… Георгий, я прекрасно вижу, с кем приходится работать, и давно знаю, что эти люди решили устроиться тут с комфортом, подведя удобную теоретическую базу под свое превосходство и хамство.

– Но ведь Наполеон существовал на самом деле, Константин… – Штольцу не нравилась эта теория, да и в Наполеоны он никак не метил – слишком уж близко к палате номер шесть!

– А кто знал его настолько хорошо, чтобы сказать, был ли он сверхчеловеком или просто невысоким и пухлым амбициозным политиком? Никто. Великие дела творят обычные люди, ничуть не превосходящие остальных. Но человечеству свойственно обожествлять, создавать себе героев и мифологию, пусть у нас будет Ubermensch, главное, чтобы все до идиотизма не доводили, как обычно. Георгий, вы хорошо знаете мифологию?

– Я учитель истории вообще-то… Знать мифологию входило в мои прямые обязанности. Хотя уже тогда… до войны, застал молодежь, которая была уверена, что Геракла Голливуд придумал. Просто не увлекался этим вопросом. А здесь основали новое подразделение Аненербе?

– Основали… – Рейхсфюрер едва заметно и скептически усмехнулся. – Но я все же сделаю ставку на более реальные и ощутимые результаты не наследия предков, а наследников и правопреемников доктора Менгеле. Хотя никакие лаборатории мне гомункулуса из пробирки не вырастят – дети и без того у женщин прекрасно родятся. Нужна только хорошая наследственность и правильное воспитание. Я не верю в мистику, Георгий, как и вы, и не верю в сказки. Не верю и в успех профессора Корбута. Образцы погибли, последний вырвался на свободу и разгромил лаборатории. Нельзя слишком сильно менять человеческую природу, она отчаянно сопротивляется.

Штольц не скучал, но ощущал, что беседа слишком затягивается. И напрягся, потому что не раз уже слушал подобные неторопливые лекции, и они всегда оказывались предисловием к чему-то… К чему на этот раз? Задушевные беседы с властным и всемогущим рейхсфюрером опасны, как лезвие ножа, одна самая маленькая ошибка обойдется слишком дорого. Опасность и игра! Да, он хотел их, в полной мере. Они давали ему информацию, поэтому и оставался в этой комнате, обостренные чувства еще больше поддерживали ощущение, что живет полной жизнью! Даже здесь…