Бег по краю

Пропустив впереди себя Катю, Федор сам нырнул в круглый люк аварийного выхода, справедливо полагая, что следующий за ним по пятам «швейцар», периодически тычущий в его сгорбленную спину стволом дробовика, сам позаботится о его герметичности. Короткий, но неудобный лаз наконец закончился, и, вынырнув из такой же крысиной норы, что и снаружи, парень уперся в неприветливое дуло «калашникова». Рассматривая очередной срез калибра, Федор пришел к выводу, что, несмотря на различия сунутого ему в нос всякого вооружения, сам процесс был неизменно скучным и однообразным, и самое неприятное, это уже входило в какую-то дурацкую традицию.

В небольшую, хорошо освещенную комнатку набилась куча народа. Трое автоматчиков в полной амуниции, в бронежилетах и шлемах-сферах не спускали глаз с пришельцев, предусмотрительно не убирая оружие. Рядом с ними стоял колоритный мужик в камуфляже с погонами полковника. На выбритом виске красовалась яркая татуировка в виде двуглавого орла. Вылезший последним из лаза постовой стянул с себя противогаз, явив миру небритое, но довольно добродушное лицо, с такой же, может, немного меньше, чем у начальника, наколкой. Ухмыльнувшись самой приветливой из своих улыбок, он снял с плеча Федора многострадальный «ублюдок», после чего тоже наставил на гостей свой дробовик. Пауза затягивалась. Их откровенно разглядывали, как диковинных зверьков.

Первой не выдержала девушка. Противогаз она уже стянула раньше и смотрела на всех своими огромными испуганными глазами. Поежившись под взглядами мужчин, она безошибочно выбрала главного, и, игнорируя направленные на нее стволы, двинулась напрямую к нему. Командир сделал останавливающий жест для подчиненных, но, по-прежнему не произнеся ни слова, позволил подойти.

– Мы с Чеховской. Отправлены к вам с поручением от Штольца, – голос Кати дрожал от волнения.

– Как зовут? – голос командира был раскатист, как обвал в туннеле.

– Катя… – Гордеева оторопела от неожиданного вопроса.

– Не вас, а Штольца.

– Георгий Иванович, – совсем не понимая, к чему клонит полковник, и тушуясь, снизила голос почти до шепота девушка.

– Допустим, – Юшкевич дал знак бойцам опустить оружие. – И что же вас просил передать Штольц?

– А, да! – Катя расстегнула тяжелый прорезиненный плащ ОЗК и достала из кармана патрон, который ей передал резидент. – Вот его.

Командир взял патрон и сильными пальцами, как пассатижами, отвернул из гильзы пулю, после чего вытряхнул в ладонь плотно скрученный бумажный цилиндрик.

– Помыть, накормить и расквартировать, а как отдохнут – обоих ко мне. – Камуфлированный полковник, отдав распоряжение, вышел из помещения. За ним потянулся «почетный караул», и буквально в считаные секунды комната опустела. Остались в ней только вновь прибывшие гости и постовой.

– Ну, ты, что ли, нас кормить и квартировать будешь? – Федор недобро окинул взглядом «швейцара». Никаких претензий у него к нему не было. Просто сразу хорошо относиться к человеку, который только что направлял на тебя оружие, было трудновато.

– Нет, кормить, мыть и квартировать вас буду я. – В дверях, совершенно бесшумно, как тень, появился неприметный мужичок. О таких говорят: увидел и забыл. Истинный шпик, даже Федя с его опытом контрразведчика, не мог уловить черты его лица. Они были будто расплывчатыми, и стоило от него отвернуться, восстановить их в памяти было бы уже тяжело.

– Называйте меня Василий Андреевич, а фамилие мое Иванов.

Мужчина, одетый в простую кожаную куртку, добродушно улыбнулся.

– Оставляйте свои ОЗК и противогазы здесь и пойдемте за мной. Вас, как я слышал, Катя зовут. А вас, молодой человек?

– Фр… Федор, – парень покраснел. Он чуть не назвался своим старым именем, от которого, благодаря Кате, стал уже отвыкать.

– Катя и Федя – какая прелесть. Пойдемте за мной, молодые люди. Вы нас, честно говоря, очень удивили. Этот проход заблокирован неспроста. Арбатская площадь, на которую он выводит, считается крайне опасной и непроходимой. И гостей с этой стороны мы, как вы понимаете, не ожидали.

– Да уж… – Катю передернуло от нахлынувших воспоминаний о приключениях на поверхности.

Внимательно посмотрев на девушку, Василий Андреевич кивнул:

– Ладно, потом расскажете о своих злоключениях – сейчас завтракать и отдыхать. – Выведя их на ослепительно освещенную станцию, он вынужден был остановиться, так как оба гостя, открыв рот, остановились на пороге, разглядывая белоснежные арочные своды, освещенные, наверное, тысячей лампочек. Столько света ребята не видели никогда. Даже рынки на богатых Киевских и Проспекте Мира были как темные каморки по сравнению с этим великолепием. Иванов видел не раз подобную реакцию новичков, но не переставал ей умиляться. Он еще помнил то довоенное метро. А эти дети подземелий… Потерянное поколение. Как мало надо для восторга: вкрути лампочку, чтобы все было видно, и все – человек счастлив.

– Значит, зрелище вы получили, теперь надо и о хлебе подумать. Пойдемте, – он провел парочку в скромно обставленную комнату. – Вот, располагайтесь. Это помещение для гостей кшатриев.