Бег по вертикали

Хороший совет. Дейв воспользовался им, сел, закурил и огляделся по сторонам. Слабого света настольной лампы оказалось достаточно, чтобы оценить здешнюю обстановку. Дейв преисполнился благоговения.

Стол, за которым он сидел, был вытесан из яркого, насыщенного красного дерева, а столешница была сделана из белого мрамора. Выступающие части были изящно скруглены. Стол покоился на шести симметричных цилиндрических колоннах. Дейв был уверен, что этот стол — от Дункана Файфа и стоит никак не меньше семидесяти пяти тысяч долларов. Напротив стола выстроилась четверка старинных кресел в колониальном стиле, со спинками, инкрустированными змеевиком, — по шесть тысяч долларов за штуку. У стены, рядом с дверью, располагался высокий вишневый комод. Если он был чиппендейловский, то стоил примерно тысяч пятьдесят, — а Дейв был почти уверен, что комод именно чиппендейловский. Напротив комода стояли высокие напольные часы в футляре из красного дерева — похоже, немецкие, начала девятнадцатого века. Кто-то выложил тридцать пять тысяч долларов за право владеть ими.

И тут было еще очень, очень много всего другого. При виде этого кабинета любой торговец антиквариатом разрыдался бы. В сумме его содержимое стоило миллион долларов — ну, или около того.

Как странно, подумалось ему, что те, кто за последнее десятилетие сделал наименьший вклад в экономику страны, скопили больше всего денег. Разбогатели не компании, которые что-либо производили: одежду или утварь, автомобили или бытовую технику. Скорее уж они стали беднее. Разбогатели хищники, занимающиеся сделками, строители финансовых пирамид, специалисты по поглощению компаний и рейдеры. Люди вроде Берни Леви и Скотта Тэтчера никогда не стали бы выбрасывать миллион баксов на обстановку своего кабинета. Но люди вроде Ли, Баха и Уочатта…

Краем глаза Дейв заметил другой телефон. Он стоял позади стола, на отделанном позолотой бюро. Это был простой черный телефон, и Дейв понял, что это такое: личный аппарат, подключенный в обход коммутатора. У Берни был такой, равно как и у дюжины других знакомых руководящих работников. Это был не просто символ статуса — это был инструмент, позволяющий его владельцу совершать и принимать полностью конфиденциальные звонки, не опасаясь, что дежурный на коммутаторе может их подслушать.

Дейв развернул кресло и снял трубку. Гудок. Дейв набрал номер международного оператора.

— Спасибо, что позвонили в нашу компанию. Меня зовут Сюзанна. Чем я могу вас помочь?

Получилось!

Дейв сказал, что ему требуется личный звонок.

— Как имя абонента?

— Мам… мистер Крютер. Мистер Джек Крютер.

— Домой или на службу?

— На службу.

— А ваше имя, сэр?

— Дэвид Эллиот.

Мужской голос у него за спиной отозвался эхом:

— Дэвид Эллиот. Вот так так!

6

Каждый нерв в теле Дейва кричал, требуя, чтобы он нырнул в укрытие и открыл огонь. Но Дейв этого не сделал. Вместо этого он положил трубку обратно на рычажки и откинулся на спинку кресла, разворачивая его.

В дверном проеме вырисовывался чей-то силуэт. Дорогой, сшитый на заказ костюм щегольски сидел на высокой, поджарой фигуре. Одну руку человек небрежно держал в кармане брюк. Второй он взмахнул.

— Какое великолепное самообладание! Более слабый человек мог бы потерять сознание. Даже самый отважный в такой ситуации подскочил бы. Я восхищен, сэр.

Дейв просто смотрел на него.

— Можно, я войду? Видите ли, это мой кабинет.

У незнакомца был баритон, превосходно поставленный и мелодичный, словно у оперного певца.

— Да, конечно, — отозвался Дейв.

Он сидел к двери спиной. Этот человек, судя по всему, простоял там некоторое время. Он с легкостью мог бы тихонько отойти незамеченным и позвать на помощь. Он этого не сделал. Кем бы он ни был, он не представлял из себя опасности — во всяком случае, в обычном понимании слова.

— Пожалуйста, закройте за собой дверь.

— Конечно. Кстати, если вам доведется снова воспользоваться моим кабинетом и вы захотите уединения, вам нужно лишь повернуть эту рукоятку. — Человек повернул рукоятку. — Полная безопасность. Система выдвигающихся штырей. В моей профессии это нужно. В смысле, полная безопасность.

Он шагнул вперед, в круг света.

Дейв внимательно взглянул на его лицо. Человек выглядел словно сам дьявол — ему была присуща та же темная красота, что и Люциферу Светоносному. Он опустился на одно из кресел с грацией охотящегося кота и улыбнулся.

— Позвольте представиться.

Его улыбка сделалась шире. Сверкнули зубы.

— Всякий раз, когда я начинаю эту фразу, я почти чувствую себя обязанным добавить, что я богач и так далее. Николас Ли, к вашим услугам. Зовите меня Ник.

Руководитель компании «Ли, Бах и Уочатт». Дейв никогда с ним не встречался, но узнал и имя, и лицо. В особенности лицо: в восьмидесятые годы оно украшало собою обложки «Инститьюшнл инвестор», «Бизнес уик», «Форчун» и полудюжины других журналов. Однако в девяностые его чаще можно было встретить на передовой странице делового раздела «Нью-Йорк тайме», обычно под заголовком, в котором фигурировали слова «федеральный обвинительный акт».

— Дейв Эллиот.