Бег сквозь лабиринт

– У нас ещ будет время поговорить, – продолжил Лекс, обращаясь к Андрею, – но на первом месте сейчас стоит безопасность нашего народа и Натали – сейчас это самое важное.

– Что мы должны делать? – спросил Ремар, перебирая в руках длинные бусы из амулетов, свисающие до живота, – нам с Журславом нужны люди.

– Вы их получите. – Германус раскрыл книгу на столе, – в Шмалькальдене вас будут ждать Гораций Джарк и Лерта Уорд, маги второго звена, они уже оповещены о вашем прибытии. В Бюдель и Люнебург отправятся войска Айреса Колна, у него достаточно боевых магов, а в Люнебург двинутся Хеллак Дорке с легионом южных сил. Связь только посредством зеркальных телепортаторов, потому, что воздушные порталы могут быть заблокированы противниками. И никакой почты, о вашем присутствии ни должен знать, ни один человек или маг, только наши союзники. Вот, – он протянул всем запечатанные конверты из коричневой плотной бумаги, – на месте вскроете и прочтёте, потом уничтожите.

Больше Лекс ничего, не говоря, взмахнул руками, открывая два портала – один для Ремара с Журславом, другой для Элейн, Комисарова и Журавлёва.

– Да хранит вас Мерлин! – молвил он, на прощание, провожая взглядом учеников, магов, которым можно было доверить судьбы мира. Лекс был уверен, что они найдут способ повернуть армию тьмы вспять.

Андрей почувствовал, как рука Элейн коснулась его запястья и, обернувшись, встретился с ней глазами, а потом, вместе с ней, нырнул в огненное марево портала. Борис прыгнул следом, чувствуя обжигающий холод ледяного огня.

Гера встретила их пронизывающим ветром. В комнате, где они очутились, стёкла внутри покрылись льдом. Тёмный камин, казалось, уже много недель не топился, тьма и холод дышали кошмаром предстоящего дня. Ветер, словно дикий зверь, походивший на страшного белого зверя, завывал в ночи. Тёмные тучи от пепла и дыма пожарищ заволокли и без того сумрачное небо. Элейн щелчком пальцев развела огонь в камине, в котором ещё каким-то чудом оказалось полусырое полено. Оно, потрескивая начало дымиться, и магический огонь сделал своё дело, вскоре в комнате запахло прелой ветошью и шерстью.

– Фу, – поморщилась Элейн, – словно тут недавно ночевал мерзкий оборотень.

– Да, кстати об оборотнях. —Комисаров повернул кочергой разгорающееся полено, – во всей этой суматохе, мы упустили одного.

– Этого вонючего пса Тэлля, его прислужника? – брезгливо бросила Элейн.

– Он многое ещё может наделать, этот, по твоим словам вонючий пёс, – Борис уселся в продавленное кресло, – не понимаю, как ему удалось уйти от сети Ремара, и почему он ничего не сообщил Лексу.

– Наверное, во всей сумятице, что была вокруг сияющей и разговоров о ней, могло произойти всё что угодно, – почему-то оправдывала она Ремара, – уж не думаете ли вы, – она в упор посмотрела на Бориса, потом на Андрея, – нет, только не надо…

– Вот именно, – вставил Борис, не надо рыться в наших головах, ты итак, Элейн многого наворошила. Почему ты сразу не разблокировала мою личность, зачем ты перепугала меня до смерти на том кладбище?!

– Ты все ещё сердишься? – ласково улыбнулась она, – но тогда бы ты не нашёл союзника в лице Андрея.

– Ладно, давайте немного перекусим, а потом поговорим о том, что предстоит сделать, – неожиданно решительно вставил Андрей.– Не время сейчас собирать прошлые обиды. У меня одно желание поскорее закончить всё это дерьмо.

– О-о-о, – протянула Элейн, – это дерьмо, как ты говоришь, так скоро не кончится, если только Тэлль не получит желаемого, а именно сияющую.

– Но перекусить не помешало бы, – согласился с Комисаровым Борис.

– Мужчины-мужчины. Видимо в любом мире нам женщинам придётся вас кормить.

– Я тебе с удовольствием помогу, – примиряюще улыбнулся Журавлёв и быстро показал Комисарову, как можно стол, с замусоленной скатертью и бедной, не бог весть какой утварью, превратить, в белоснежный престол с белой скатертью, серебряными приборами и фарфоровой посудой. – Я бы попросил тебя зажечь свечи, – в довершении всего сказал он другу и тот, не привыкнув, к этим чудесам, не то, что собственным, щелчком пальцев зажёг огонь на единственной оплывшей свече. Андрей смотрел на то, как Элейн быстро разделывает кролика и, с помощью волшебства, в один миг превратил его в дымящееся, ароматное жаркое с румяной корочкой.

– Я говорила, что ты способный, – улыбнулась Элейн, продолжая колдовать, – посмотрим, как вы управитесь с объедками и грязной посудой.

Через несколько минут волшебники жадно поглощали ужин. Возможно, это будет их последняя трапеза, думали маги, понимая, что слова об этом неуместны. Они знали, что после короткого сна им придётся выйти наружу в завывающий стон полуразрушенного города.

Чёрная зима. Теперь снег, смешавшись с пеплом, падал серыми снежинками, окутывая в траурный саван Геру и её окрестности.

8

Андрей открыл глаза и понял, что окружающее их не сон, а действительность – паршивая неприглядная реальность. Он с болью осознал, что его прошлая жизнь теперь казалась сладкой дрёмой, которой не суждено никогда вернуться назад.