Бег сквозь лабиринт

– Нет, Натка, ты не виновата, просто много свалилось на тебя. Слушай. – Азиза округлила глаза, – я же забыла тебе сказать, начали про Журавлёва, и я сейчас только вспомнила. Ты знаешь, что Маша пропала неделю назад, а недавно её нашли в каком-то заброшенном домике лесника… Её убили!

– Что?! – Наташу качнуло, и она, схватившись за перила, еле удержалась на ногах, – погоди-погоди, Антон мне говорил про какого-то маньяка. Я не поняла почему, он не хотел меня отпускать в город… Боже мой, я не знала об этом…

– Не знаю подробностей, это просто кошмар. Я знала Машу, пусть и немого, и её смерть это так ужасно!

Они медленно спускались по лестнице, теперь уже чужого дома. Именно в тот момент, когда дверь чердака захлопнулась за ними, их старый мир остался далеко позади в том самом мироздании, где обитало детство и куда дорога никому уже не открывается. Они молчали, известие о гибели Маши потрясло Наташу, они были мало знакомы и виделись всего-то один раз в «Золотом руно». Защемило сердце, и появилось ощущение, как будто бы Азиза не всё сказала ей.

Когда их окликнул знакомый голос, девушки одновременно вздрогнули и, обернувшись, Наташа встретилась с глазами Сергея. Он стоял какой-то растерянный, слегка похудевший, светлые волосы, немного отросшие, были небрежно заброшены назад, а мальчишеские, светлые глаза смотрели с неподдельной искренностью и любовью на Наташу.

– Серый, – заговорила первой Азиза, – а мы и не думали тебя увидеть.

– Я услышал голоса в подъезде и понял, что это вы, девчонки, – он не сводил глаз с Натальи, которая продолжала молчать.

– Как твоя жизнь, жениться не собрался? – улыбнулась Азиза.

– Да, то есть… нет, – он запнулся и, приоткрыв дверь, добавил: – Заходите, что мы так, словно чужие. Наташа, а ты, что молчишь?

– Я не знаю даже, просто много проблем, – сухо ответила она, и её поразила равнодушие с каким она ответила ему. Наташа сама себя потом осуждала, но не могла поступить иначе, ей не хотелось заходить к нему и болтать о всяких пустяках, чувствуя на себе его тоскливый взгляд, словно побитой собаки.

– Ну, если что… заходите, а то вы совсем про меня забыли, – он растерянно улыбнулся.

– На вряд ли, Серёжа, – Наташа решила расстаться с ним по-хорошему, всё-таки уезжает надолго и не известно увидятся ли они вообще когда-нибудь.– Я сегодня улетаю в Москву, а потом в Германию, и я, наверное, Серёжа, выхожу замуж.

Немного покраснев, он опустил глаза, и на его лбу появилась горизонтальная морщинка.

– Давно мы не виделись, столько всего произошло, а почему ты пропала, что-то случилось?

– Я тебе потом расскажу, – ответила за подругу Азиза, – у неё были проблемы со здоровьем.

– Не знаю, увидимся ли, – Наташа приподнялась на носки и коснулась губами его небритой щеки, – пока.

Сергей дотронулся рукой до щеки, там, где прикоснулись её губы, и грустно пожелал ей счастливого пути. Он смотрел вслед Наташи и не мог понять, что он сделал не так, почему у них всё так закончилось, ведь он любил её и любит до сих пор. Неужели когда человека так безоглядно любишь, это наскучивает второй половине.

Сергей вернулся домой и, выйдя на кухню, посмотрел в окно. Наташа сняла с головы бейсболку, и её каштановая волна разметалась по плечам, как в дни, когда они считали себя взрослыми. Он вспомнил момент, когда так же волосы раскидались по подушке, как они были вместе и весь мир, казалось, принадлежал только им. Он потянулся за сигаретами, но пачка оказалась пуста. Сергей не сводил глаз с любимой и, чувствуя, что на этот раз утрата безвременна, обхватил руками лицо и тихо беззвучно, как могут плакать мужчины, застонал, ощущая бесконечную пустоту в душе и словно кровоточащую рану в сердце.

4

В здании морга витала мёртвая тишина. Выцветшие стены, выкрашенные в бледно-зелёный цвет, довершали унылую картину запустения. Потрескавшаяся штукатурка на потолке и тусклый свет лампочек. Запах формалина, хлора и фармацевтических препаратов. Комисаров толкнул железную дверь и вошёл в зал, где с двумя свежеиспечёнными покойниками его ожидала патологоанатом Пруткова.

– Доброе утро, Лариса Михайловна, – улыбнулся он худой женщине. Она посмотрела на него поверх очков в тонкой золотистой оправе, сухо поздоровавшись. Ларисе Михайловне было уже за пятьдесят, она выглядела значительно моложе своего возраста – с коротко подстриженными волосами, звонким голосом и стремительными движениями рук. Тонкие черты лица делали её похожей на особу дворянских кровей, как и изящные кисти рук с длинными пальцами. Строгие глаза цвета крепкого чая, взгляд цепкий, как у разведчика, любил говорить Андрей.

– Здравствуй, Андрюша, – она протянула ему руку, – ну и гости у меня сегодня, просто загляденье, ты же знаешь, что они уже не первые. Только по два сразу не было, это точно вас разозлить хотят.

– Что расскажете? – он кивнул на трупы, накрытые простынями.