Бег в золотом тумане

   Однажды, близ Ираншахра, славного пальмово-духанного городка, я наблюдал любопытное зрелище. Наша машина сломалась - лопнул картер, и мой отряд в течение двух часов любовался красотами расстилающегося вокруг Джаз - Муриана, одной из самых жарких пустынь мира. Мимо нас на большой скорости проносились машины. Одна из них -- "Тойота" с кузовом, полным людей -- остановилась на минуту, не больше, в сорока метрах от нас, над водосбросной трубой. Люди в пуштунских головных уборах быстро оставили

машину, спустились с насыпи и... скрылись в этой самой трубе. Сидели они в ней, не вылезая, около получаса. Потом приехала та же самая машина и увезла их.

   -- На заправку ездила. Там всегда солдаты -- объяснил мне Фархад.

К слову сказать, в том же Ираншахре, мне приходилось близко видеть и

неудачливых "гастарбайтеров " - под дулом автоматов афганцев вели в комендатуру. Весёлых рабочих - среди них не было.

   Посмеявшись вволю, Лейла придвинулась ко мне, обняла и поцеловала в губы.

   -- Я буду прятать тебя сюда, -- игриво показала она себе за пазуху и нежно улыбнулась.

   -- Там я готов сидеть всю жизнь, -- ответил я и чмокнул ее в шею.

-- Но трус никогда там не будет!!!

   -- Вот как? Это меняет дело... За это можно все отдать, как сказала одна наша замечательная певица. Ну а ты что? Мать ведь тебе не простит, а?

   --Я пойти и ты пойти!

   -- Ты хочешь бежать со мной!? Да я -- бич! Авантюрист поневоле! Ты

пропадешь со мной! Я ничего не имею!

   -- Ты иметь я!

   -- Ну, ну! Я привыкну "дышать" тобой, а ты исчезнешь! Ты такая красавица! Да и лет тебе - всего восемнадцать. А самое главное -- не пройдет и месяца, как ты, вместе со мной попадёшь в какую-нибудь историю и пожалеешь, что на свет родилась...

   - Иншалла!

   -- Ну, ты даешь! А виза, загранпаспорт? Да тебя схватят на границе. А меня шлепнут или в тюрьму запакуют.

   -- Мы идти Мешхед. Я все делать сама. Ты смотреть я.

Я смотреть ты. Я любить ты.

Ты ничего не знать. Тебя давно искать полис.

   И сбивчиво, переходя с одного языка на другой. Лейла передала мне рассказ Шахрияра.

   Оказывается, задолго до того, как контрабандисты подкатили ко мне с просьбой переправлять через приграничные районы опиум, Удавкин не имел мужества отказаться от подобного предложения, и сделал несколько рейсов. Он быстро привык к легким деньгам. Когда же меня похитили, Фархад сказал своим боссам, что я связался с наркодельцами, что-то не поделил, и меня шлепнули.

   Боссы предположили, что я работаю на контрабандистов, переполошились, надавили на Сергея Егоровича, и тот раскололся. Вместе они придумали идти в администрацию провинции с тем, чтобы сдать меня, как они думали, мертвого. Так они рассчитывали укрыть связи Удавкина с наркомафией, и попытаться спасти многомиллионный контракт, с правительством провинции!

   В конце своего сбивчивого повествования Лейла всхлипнула и уткнулась мне в грудь лицом. И что-то окутало нас. Нахлынувший прилив необычайной нежности отражался в наших глазах. Мы ласкали её, как некое восхитительное существо, которое своей энергией потеснило все наши страхи и заботы. Каждая миллиметр моей кожи стремился вновь и вновь соприкоснуться с Лейлой, чтобы восторженно воспламениться в бесконечном узнавании...

Прошла вечность, прежде чем мы оторвались друг от друга. Полчаса мы приходили в себя, распластавшись на полу...

"Чувство двоих не терпит привыкания, -- думал я, прислушиваясь к учащённому дыханию Лейлы.

Оно не должно распыляться в Пространстве и Времени. Сжавшись под воздействием Взаимного тяготения в крошечную Звезду, оно светит двум бьющимся Сердцам, и не даёт угаснуть Пламени, дающему начало Новой Жизни!

   Звонкий смех прервал мои грустные мысли. Это моя птичка вспомнила о матери! Вдвоем мы вытащили рулон с бедняжкой из-под кровати и перенесли в другую комнату.

   Я развернул ковер и "бедная, несчастная" женщина предстала перед нашими глазами... Лейла со слезами бросилась к ней, обняла и начала гладить своими маленькими ладошками ее голову, плечи, утерла выступившие материнские слезы. Потом, поцеловав ее в лоб, поднялась и, взяв меня за руку, повела из комнаты.

   По дороге в садик она, не спеша, изложила наши дальнейшие планы. На их семейном "Лендровере" мы должны ухать в Мешхед. До приграничного с Туркменией города надо ехать около двадцати часов. С нами поедет Шахрияр. Он будет сопровождать меня в обходах. В тот момент, когда мы обсуждали возможные нештатные ситуации, появилась одна из сводных сестричек новоиспечённого "Колобка" . Она принесла одежду - широкие штаны и длинную рубаху с разрезами по бокам. Облачившись во всё белое, и покрасовавшись перед зеркалом, я твёрдо решил прогуляться в этом наряде по Москве. Однако через пару секунд добавил вслух: "Если буду жив..."

Вечером, перед тем как лечь спать, Лейла решила попрощаться с матерью. Я увязался за ней и, как оказалось, не напрасно. Лишь только мы вошли в комнату, на меня бросилась Фатима. В её руках сверкал длинный кривой нож. Если бы Лейла не оттолкнула мать в сторону, исход оказался плачевным. Вырвав нож, я крепко выругался, сорвал портьеру и связал злодейку.