Бег времени. Тысяча семьсот (СИ)

- Мы много чего должны по протоколу, но не обязаны! – мой голос загрохотал в коридоре с еле скрываемым раздражением и гневом. Надо было его сильнее приложить по голове, когда я пробирался к хронографу на дуэль. Я взял тонкую кисть девушки, ощутив, с какой нежностью отозвалось мое сердце на осязание ее руки в своей руке. – Пойдем.

Я повел Гвен подальше от Марли к хронографу.

- Означают ли эти крики, что сегодня ты элапсируешь со мной? – ее едкая саркастическая цитата, как всегда, скрывающая от людей истинные чувства. Ну что же? Я тоже умею прятаться.

- Соскучилась по мне?

- Думаю, что теперь начну скучать по спокойствию, - прошептала она в ответ, но потом уже тихо спросила. - Где ты пропадал?

Где я пропадал? Хм… Просто пытался спасти тебя в будущем от тех, кто желает твоей смерти, от тех, кто постоянно хочет украсть у меня! Но знать тебе этого не надо…

- Где пропадал? Где меня только не носило… А ты как проводила эти дни? Мне не хватало твоих едких шуточек,- надеюсь, она не услышала, насколько я соскучился, что у меня пару раз возникало безумное желание рвануть к ней домой под каким-нибудь предлогом, или же преследователем таскаться по городу.

- Едких? Вот, значит, какого ты обо мне мнения, - пожала она плечами, - Мне тоже не хватало твоей иронии. Хотя я сполна получала ее от Ксемериуса и Джулии…

Я старался идти не спеша, чтобы насладиться подаренным судьбой временем.

- Джулии? – изумлению моему не было предела. Еще недавно она меня ревновала к Джулии, а теперь ходит к ней в гости. Может, действительно, нужно было побыть преследователем и последить за ней? – Что ты там делала? Вы теперь подружки?

Впереди по коридору замаячил один опасный момент: три ступеньки и немного неровный пол. Недолго думая, я схватил Гвендолин на руки, почувствовав ее тело в своих руках. Кровь во мне побежала быстрее, активно вырабатывая эндорфин.

- Мы… - она замолчала на секунду, хватаясь руками за мою шею, от чего сразу побежали мурашками по всему телу, - друзья по несчастью. И думаю, что теперь бесполезно скрывать правду, Гидеон. Я видела портрет.

- Свой? – я наслаждался, ощущая ее тело в своих руках. Наверное, мою довольную улыбку слышно по голосу.

- Бенедикта, - прошептала она, - Бенедикта Бенфорда Второго.

Имя прозвучало, как удар. Я оступился и чуть не упал вместе с Гвен на руках. Осторожно опустив ее, попытался справиться с чувствами внутри себя, где солировал страх. Девушка уже сорвала повязку и смотрела на меня своим пронзительным голубым цветом глаз, а я даже не успел собраться и напустить вид. Ну? Говори. Говори же! Не тяни с приговором «Гидеон, я любила и люблю его, и буду любить. А ты просто заноза в заднице. И вообще это ты во всем виноват. Останемся друзьями?».

- Нам нужно поговорить, - сказала она, продолжая прожигать меня взглядом. - Без обмана.

Понятно. Обвинение и суд откладываются до разговора. Я вздохнул и выпрямился, собрав всю волю в кулак и закусывая губу от гнева, разочарований и обид.

- Хорошо, давай без обмана. – Merde! Diablo! Я не готов сейчас разговаривать с ней. И сегодня тоже. – Давай завтра. Я должен элапсировать в 1912 завтра в обед. Может после?

Она замялась на секунду, явно не желая откладывать разговор в темный ящик.

- Обещай, что этот разговор состоится.

Скрипя зубами от нежелания давать обещание, спустя пару секунд я все-таки сломал себя.

- Обещаю, – что ж, теперь она мне задолжала одно обещание. – Пойдем.

Я развернулся и не стал дожидаться Гвен, полностью уйдя в тревогу и мысли. Она шла молча за мной и тишина с ее стороны усиливала боль.

Открыв хранилище, я пропустил ее вовнутрь, наблюдая, как она вошла с царской осанкой - маленькое напоминание о ее пребывании в 18 веке в роли титулованной дамы. Это лишь укрепило меня в своих силах, поэтому я напустил на себя, как можно больше, безразличия и деловитости. Установив дату на хронографе и сверившись по гроссбуху хроник, я пригласил ее к аппарату, стараясь не смотреть ей в глаза.

- Пароль «Ab imo pectore» - от души, с полной искренностью. – Я смотрел на свои новые ботинки, только не на Гвендолин. А сам внутренне молился, чтобы она сказала что-то одобряющее, что-то обнадеживающее.

- Все-таки эти Хранители такие пафосные с этими паролями. Нет, чтобы просто сказать “банан” и все сразу поняли из какой ты психушки, - она протянула палец к хронографу и уколола палец, на прощание взглянув на меня, - Я скучала по тебе.

Я не успел ничего ей ответить, слишком неожиданно это было, как тогда, в больнице с поцелуем – столь близко, столь многообещающе и в тоже время ничего конкретного. Может та Гвендолин из будущего, что так влюбленно смотрела, привиделась мне? Что означает это «я скучала»? Почему нельзя сказать - любишь или нет? Сразу вспомнилось ее суаре, где она произнесла горькое «когда-то я любила тебя» … Наверное, эти слова будут моими шрамами на месте срезанных крыльев.